"По волнам моей памяти".

[Николай Васильевич Профиль]

МОИ ЗАРИСОВКИ ИЗ ЗАВОДСКОЙ ЖИЗНИ ( подёнщина).
В декабре 1976 года, я был назначен на должность начальника бюро планировок и мощностей в отдел подготовки производства. Было мне уже 29 лет, и путь на заводе протяжённостью в 11 лет. Опыта общения с руководством завода я не имел. На следующий день, после вступления в должность, на утреннем совещании по организации участка изготовления вилки , которое вёл главный инженер, даётся указание о разборе одной только что построенной стены, а мне внести изменения в планировку. Я иду в отдел, сотрудницы делают изменения в планировке, которую я передаю строителям. Вечернее совещание проводит Иванов. Только войдя на участок сразу увидел, что стены нет, и... его понесло! Кто дал указание? Строитель - начальник цеха, показывает на меня, хотя тоже был на утреннем совещании и знал, кто давал указание. Ты кто такой? - это мне. Докладываю,кто я - такой. Иди вон отсюда, и чтобы больше не видел тебя (это я мягко описал). Уволить его. Иду в отдел, жду. Приходит начальник отдела, говорит:
- а чего ты не сказал, кто давал указание.

Говорю:- зачем, я буду кивать на кого-то. Ведь я же давал планировку строителям и там стоит моя подпись по изменениям, а на утреннем совещании все слышали, чьё это распоряжение. Но ведь все промолчали, когда он на меня “наехал”, в том числе и главный инженер, который давал указание и вы, мой начальник отдела. Ладно, говорю, утром иду в отдел кадров. Нет, утром приходишь туда же, на совещание, разобрались. Решено оставить с изменениями, стена там не нужна.

Вот таким была моя первая встреча с директором Ивановым. Получил “боевое” крещение, с контузией моей психики. В этот момент, я сделал свой вывод об этом человеке, и не поменял его по сей день. Но, с вами этим мнением не поделюсь.

Теперь об участке, на котором произошёл описанный инцидент. Об этом вы нигде не прочитаете, и наверное ни от кого не услышите. Принято вспоминать ведь только хорошее, которое “охотнее” остаётся в памяти человека. А мне вот запал почему- то этот случай.

На территории завода в 1915 - 1916 годах , были запроектированы и построены “магазины” - склады материалов и конюшни для лошадей с мастерскими для ремонта “подвижного состава”- телег и небольшая кузница, где лошадок ковали. Это был внутризаводской технологический транспорт, который насчитывал несколько десятков голов. Завод развивался и конюшни перевели за территорию, где сейчас стоят здания общежитий и бывшей бани, а через забор на территории возвышается водонапорная башня. Ликвидирован хоздвор только в 70-е годы.

Ну вот, когда убрали лошадей, в помещениях конюшен, естественно после ремонта, организовали складские помещения, а уже после войны, разместили производственные участки по изготовлению вилок и рам(не в полном объёме). Огородили эту территорию забором и колючей проволокой, по углам поставили вышки и... стали привозить заключённых из колонии с Пензы-4й. В каком году была создана эта “зона” я не знаю. Я принимал участие только в её ликвидации, и это был самый конец 1976 года. В каком состоянии было технологическое оборудование и оснастка на этом участке “зоны”, описанию не поддаётся, и только включив воображение можно представить какого качества продукция изготовленная на этом оборудовании оттуда выходила.Но ведь принималась сотрудниками ОТК и шла на сборку. А “зекам” за работу платили деньги.

Теперь организовывали там участок изготовления вилок уже силами работников завода. Участок получился неплохим, организационно построен был по типу поточной линии с хорошим технологическим оснащением, организовали приточно - вытяжную вентиляцию, создали нормальные бытовые условия. Неплохим получился участок.

А изготовление рам перевели непосредственно в промзону колонии. Побывал я и там.
Отвлеклись.

[Николай Васильевич Профиль]

Очередная зарисовка, всплывшая в моей памяти...

Этот отрезок своих воспоминаний я написал в дни предшествующие Параду Победы посвящённого 75 годовщине во Второй Мировой войне, который должен состояться 24 июня 2020 года. Поймал себя на мысле: - что же такое происходит: 93 -95 летние Деды описывают события, той большой войны, в мельчайших подробностях, как будто она закончилась только вчера. А я всего лишь 73-х летний старец не могу вспомнить событий, участником которых я был, всего-то 20 - 30 летней давности!? Как же так?

И вот продолжаю своё повествование только спустя месяц, т.е. в июле 2020г. Всё пытался припомнить, что-то важное. Оказалось, что важного и не было, ни каких подвигов я не совершил ... так -подёнщина. Зато понял то, что класс не в том, чтобы совершать подвиги, класс в том, чтобы не допускать провалов.
Делай как должно - и будь, что будет. Так посоветовал мне старший коллега - сантехник, когда я работал электриком в группе механика-энергетика в 30-м цехе. Я внял его совету и придерживался всю свою трудовую жизнь.
Не пожалел.
В 1978 году, группу планировок из ОПП перевели в отдел главного технолога.
Меня оставили начальником бюро мощностей в отделе подготовки производства. Но было это не долго. Часто менялись начальники нашего отдела, пока начальником не стала женщина работавшая заместителем, я же стал у неё исполняющим обязанности заместителя. Это было в апреле 1979 года. А в ноябре того же года, я был утверждён в должности заместителя начальника отдела. Вместе мы проработали до декабря 1989 года. Много событий вместили в себя эти 11 лет совместной нашей работы. Но речь не о нас.
С апреля 1979 года я стал участником многих совещаний проводимых директором или главным инженером. И не просто участником, а в наши обязанности входило ведение протокола о принятых на совещании решениях, отслеживание хода работ по этим протоколам.

Кроме этого сотрудниками отдела разрабатывались графики освоения новых изделий, разрабатывались графики реконструкции и организации новых участков, графики монтажа сложного и дорогостоящего оборудования. Сотрудниками отслеживались все этапы выполнения работ, производилась координация этих работ между исполнителями.. Полномочий у нас - руководителей отдела было достаточно. Кроме этого велась координация работ о ходе выполнения организационно-технических мероприятий, которые разрабатывались каждым подразделением завода (кроме нашего отдела), рассматривались на техническом совете и утверждались директором завода. Отчёты о ходе выполнения представлялись к нам в отдел ежемесячно.

По сути дела мы выполняли роль технического референта у руководства завода. Подготавливая всевозможные справки и доклады для выступления в вышестоящих хозяйственных и партийных организациях.
Кроме того в отделе производился расчёт производственных мощностей, которым определялось - может ли завод принять тот или иной Государственный план на последующий плановый период. Определялись “узкие места” в производстве и меры их устранения. Предлагались мероприятия по дозагрузке излишнего оборудования. Проводился анализ возрастного состава оборудования, и его качественные характеристики. И много других характеристик завода и технико-экономических показателей.
На основании расчёта мощностей производилась заявка на недостающее или требующее замены оборудование. Эта заявка рассматривалась в отраслевом технологическом институте и в отделах отраслевого Главного Управления, где производилась защита заявки перед комиссией. На защиту мы как правило ездили вдвоём, - с зам главного инженера Блиновым С.Е.

Особо стоит отметить ведение паспорта завода. Эта масштабная работа проводилась один раз в пять лет. Ответственными за эту работу тоже были мы. Информация и данные каждого из подразделений завода представлялись в бюро мощностей отдела. В паспорте было учтено всё оборудование со дня основания завода, его перемещение и выбытие. Так же полные сведения по зданиям и сооружениям.

Была налажена работа с институтами - разработчиками новых видов продукции. Работать с ними приходилось и мне.
Много других работ и функций пришлось выполнять. Вот откуда мои познания в разных сферах основной деятельности завода. Жаль, что невозможно было сделать записей или снять копий с некоторых документов. Большинство из них были с грифом “совершенно секретно”., только для работы в специально обустроенных комнатах. Сейчас, ой как пригодились бы некоторые из этих документов.

Где сейчас эти документы - установить не удалось.

[Николай Васильевич Профиль]

Очередная зарисовка, всплывшая в моей памяти...

Читая мои “зарисовки” у Вас может появиться мысль - вот Дед пиарится!
Нет.
Через эти сюжеты, как мне кажется, более доступно восприятие заводской жизни - непридуманной или в пересказе, а такой, какая она есть - пропущенной через себя. Мои попытки выстроить этю сюжеты в хронологической последовательности - успеха не имели. Сюжеты эти всплывают неожиданно - в зависимости от жизненной ситуации, от того лили иного события. Как работает память - необъяснимо. Это - не оправдание, это - объяснение, это всё сейчас сложно понять, тем более не зная завода и порядков царящих на нём - это надо пережить. Что я и пытаюсь донести до Вас.
Реконструкция которую на ЗИФе“затеял” Иванов:
Реконструкция проходила не только в цехах и отделах. Она не ограничивалась только техническими мероприятиями. Реконструкции подверглась организация управления производством и организация управления трудовыми процессами. Революция произошла в планировании и диспетчировании. И всё это одновременно и в высоком темпе.
За несколько месяцев до конца 1976 года, руководство завода выходит в Министерство с просьбой о корректировке плана, в сторону уменьшения, по выпуску велосипедов, мотивируя это тем, что производственные мощности завода не соответствуют установленным объёмам, и план года не может быть выполнен. И... о чудо,план скорректировали. План года выполнили и даже поставили сверх плана 815 мопедов. А работники получили премию.
Таков итог 8 месяцев работы директором завода А.И.Иванова.

Корректировка плана не прошла бесследно. По приказу Министерства на завод была направлена комиссия по проверке производственных мощностей велопроизводства. Комиссия была весьма представительная: возглавлял комиссию заместитель начальника Главного Управления Министерства, сотрудники отраслевого технологического НИИ и представители от двух заводов отрасли. Здесь , на наш взгляд, необходимо сделать отступление и пояснить ситуацию.
Я, чуть больше месяца работаю в должности начальника бюро мощностей и планировок. В бюро два человека (на мощностях), кроме меня, начальника, это опытный и квалифицированный старший инженер, женщина, и девушка - молодой специалист. Мои познания по мощностям - на уровне девушки-молодого специалиста, т.е курса лекций прочитанных нам в институте. А тут ещё планировки и реконструкция, и тоже одни женщины, которых всего четверо. И началось! Во мне при росте 178см. вес был 68кг., а тут стал как гоночный велосипед, один каркас. Чтобы противостоять спецам из комиссии, когда все расходились по домам, я садился за учебники - учился, как эти чёртовы мощности рассчитывать и обосновывать. Утром, пока членов комиссии нет, со старшим инженером садились и анализировали то, что накопали накануне комиссия. На исходе нескольких дней работы , когда стали просматриваться результаты, ещё только контуры, мы немного успокоились и утвердились в мысли, что посыл директора правильный. В конце концов комиссия в своём “Акте” проверки была вынуждена подтвердить то, что действующие производственные мощности по выпуску велосипедов не могут обеспечить задания государственного плана на 1977 год. План сократили до уровня имеющихся мощностей.
Вот так я получил своё “боевое” крещение уже на другом “фронте”. Но хоть чуть-чуть стал разбираться в расчётах и анализе мощностей.

А, вес до нормы ещё долго пришлось набирать , и только в 55 лет достиг его.

[Николай Васильевич Профиль]

Очередной этюд моей памяти...

Не знаю насколько интересны мои “ зарисовки по памяти”, но просмотры есть - делаю вывод - кому-то интересно.

Возможно не все знают о каком заводе я всё это рассказываю.

О пензенском велосипедном заводе им. Фрунзе.

Кто хочет больше узнать об истории и жизни завода приглашаю в виртуальный “Музей трудовой и боевой славы ЗИФ” на форуме “Пензовед” в рубрике “Музеи пензенского края”.

Добро пожаловать. ( доступен круглосуточно ).

1977 год.

В посёлке Мокшан заводом было выкуплено заброшенное здание мельницы, для размещения в ней участка изготовления колёс с алюминиевым ободом. Какую работу предстояло провести по организации этого участка, не обойтись без комментариев:

Поздней осенью 1976 когда стало известно о том, что здание принадлежит заводу, заместитель главного инженера Блинов Станислав Ефимович, и , я - начальник бюро планировок, поехали на этот объект. На дворе поздняя осень.

Приезжаем. Заходим в здание, осматриваемся. Оконных рам нет, кровля местами обрушена и... армада голубей. В середине большого, как бы зала, горит костёр, и группа мужиков на огне этого костра жарят голубей. Мы объяснили кто мы такие и зачем здесь. Они всё поняли и продолжили своё занятие, культурно предложив присоединиться к ним.

Вот так было положено начало филиалу в Мокшане.

Здание реконструировали, оборудование спроектировали и изготовили, начальника и рабочих набрали из местных. Участок заработал и заработал успешно. Для перевозки колёс специально оснастили несколько автомобилей-трейлеров.


В велосборочном цехе организовали площадку для разгрузки колёс и транспортёр для подачи колёс на сборку.
Видите, пришлось реализовать целый комплекс мероприятий. Так появилось колесо с алюминиевым ободом на ЗИФе. В конце 1977 года участок начал выдавать продукцию - колёса с алюминиевым ободом для велосипедов “Сура-2”.

[expedT]

Николай Васильевич, читать такие вещи всегда интересно, только тут получается немного разрозненно.
Насчет Мокшана, не совсем поняла, в 1977 или 1967 году было дело?
А что сейчас в этом здании?

[Николай Васильевич Профиль]

Татьяна, добрый день! Спасибо - опечатка, конечно 1976, исправил. Что сейчас в этих помещениях и живы ли - не знаю.

[Николай Васильевич Профиль]

Добрый день! Прочитал рассказ и решил поделиться с Вами. Жизненно!
Тридцать пять примерно лет тому назад в аудиторию одного весьма престижного вуза вошёл преподаватель, высокий, смуглый и без портфеля. Аудитория была большая, примерно на полтораста человек. Поточная аудитория, как говорили тогда, и в ней должна была состояться поточная лекция – для половины курса.

Его неохотно, но вежливо приветствовали студенты, встав со своих мест. Тогда не сейчас – тогда требование приходить на лекцию в костюме или хотя бы в пуловере поверх сорочки с галстуком (для студентов) и в платье или в блузке под пиджаком делового стиля (для студенток) ещё не считалось измывательством и травмой. Короче говоря, студенты встали, потом сели, преподаватель подошёл к доске, взял кусок мела, написал «Социальная статистика» и обернулся к аудитории.

– Друзья! – сказал он. – Меня зовут доцент Архангельский. К сожалению, профессор Вера Кузьминична Мальцева немного захворала и поручила мне провести первую лекцию этого чрезвычайно интересного и полезного курса. Я решил вместо введения ознакомить вас с главным, базовым принципом социальной статистики. Но для начала – давайте слегка взбодримся. Слегка, я бы сказал, повеселимся. Вы не против?

– За! Мы – за! Конечно, давайте! – ответили студенты.
Им понравился этот человек. Одна девушка, сидевшая в первом ряду, даже спросила:
– Извините, пожалуйста, а как вас зовут?
– Доцент Архангельский, я же сказал.
– А имя-отчество? – не отставала студентка.
– Гавриил Светозарович, – ответил он, опустив глаза.
– Ой, а вы, наверное, серб? Или болгарин? – спросил кто-то ещё. – Такое отчество редкое.
– Нет, – ответил доцент Архангельский. – Вы, наверное, хотите спросить, кто я по национальности. Честно скажу: не знаю. Или ещё честнее: никто. Сначала я думал, что я еврей. Потом спросил отца. Он сказал, что это неважно… Но хватит о личном. Давайте к делу?

– К делу! – нестройно ответила аудитория.
– Смотрите, – сказал он. – Вас на потоке, я вижу, примерно сто человек. Староста курса тут? Сколько вас? Ага, сто десять, я не ошибся. Девушек поменьше, чем молодых людей. Вижу, что примерно вдвое меньше, то есть в целом на двух парней одна девушка, что совершенно не соответствует распределению полов в населении страны, в возрастной когорте и так далее – но полностью соответствует специфике данного вуза. Сейчас вам чуть-чуть за двадцать. Пройдёт тридцать или немногим более лет – и вам станет около пятидесяти. Плюс-минус. Время подведения итогов. Давайте представим себе, кем вы будете к пятидесяти годам. У вас будут семьи? Дети? Какая у вас будет работа, зарплата, вообще социальный статус? Давайте пока остановимся на этих характеристиках. Ну, диктуйте. Только не все сразу.

Скоро доска заполнилась таблицами желаемого будущего. У всех были крепкие счастливые семьи, от одного до троих детей, и дети уже успели подрасти и поступить в вуз – причём у многих в этот же самый. Все занимали серьёзные начальственные должности (это не было пустыми фантазиями, потому что именно данный вуз традиционно был кузницей руководящих кадров); правда, кое-кто собирался пойти в науку, но там дорасти самое малое до профессора в вузе или руководителя подразделения в каком-нибудь НИИ.

Несколько девушек, как бы в противовес общей тенденции, собирались стать «просто женой хорошего, надёжного человека». Точнее говоря, не собирались – а были согласны на такой поворот событий. Разумеется, под «хорошим, надёжным человеком» предполагался мужчина из предыдущего пункта – то есть большой начальник или крупный учёный.
– Отлично! – сказал доцент Архангельский. – А теперь давайте попробуем посмотреть, как будет на самом деле. Согласно законам социальной статистики, которая – такая же беспощадная и неумолимая дама, как физика или, к примеру, физиология. «Отчего люди не летают?» – спрашивала Катерина из «Грозы». Летают, ещё как! Но – вниз. Ускорение свободного падения, и привет. Как ни кидай яблоко вверх, оно все равно упадёт на землю. Как ни питайся, как ни лечись – ты не молодеешь, а стареешь… – он обвёл глазами аудиторию. – Да, у нас не совсем обычный институт, в него трудно поступить, это кузница кадров, наш диплом открывает многие двери. Поэтому, конечно, хочется надеяться на всё самое хорошее. И в самом деле, судьба вашего курса, без сомнений, будет гораздо благополучнее, чем судьба ваших ровесников из какого-нибудь заштатного вуза. Но всё равно… – и он развёл руками.

– Что вы имеете в виду? – спросила давешняя девушка из первого ряда; в этом «всё равно» она услышала угрозу.
– И всё равно, – повторил он, – статистика неумолима. Из ста десяти человек на вашем курсе только десять или пятнадцать достигнут тех или иных высот. Утешайтесь: это очень много! В провинциальном вузе таких будет один человек, а может, и полчеловека на выпуск. Большинство будет на хорошем среднем уровне. Примерно четверть – на очень среднем. Голодать-бедовать не придётся, но – от аванса до получки. С хлеба на квас. Увы, человек пять, а может, и семь из вас вообще сойдут с круга. Говоря грубо – обнищают и сопьются, превратятся в полные ничтожества не только в социальном, но и в человеческом смысле. Да, и в человеческом тоже, не морщите носы! А что вы хотите от алкашей-бездельников или от весёлых пьющих дамочек? Извините. Я не имею в виду никого конкретно, особенно сейчас, когда вы все такие светлые, радостные, чистые и бодрые. Но социальную статистику не обманешь. Эти люди сидят вот здесь, в этой аудитории. Только не надо вглядываться в своих друзей! – усмехнулся он. – Всё равно не угадаете.

Он прошёлся по залу и продолжал:
– Но не всё так страшно! Теперь посмотрим на правый хвост распределения, где собрались самые лучшие. Только что принят закон о кооперации. Люди получат возможность зарабатывать очень большие деньги, заниматься бизнесом, не опасаясь уголовных статей. Так вот, один из вас будет богат, причём не по-нашему, по-советски, где 700 рублей в месяц считается заоблачным доходом, а на мировом уровне! Он станет мультимиллионером или даже миллиардером. Старые друзья просто физически не смогут с ним встретиться – он будет жить где-нибудь в Альпах, за многослойными кордонами секретарей и референтов. Так что попросить у него до получки – не получится. И ещё среди вас как минимум два миллионера. Девушки! – засмеялся доцент. – Не вертите головами! Не найдёте! А если вдруг вам покажется, что вы угадали, – не стремитесь выйти за них замуж вот прямо сейчас. Потому что они лет в сорок с вами разведутся и найдут себе юных красавиц. Мой совет – ну их к чёрту.

Я не запрашивал в кадрах ваши личные дела, но я почти уверен – среди вас есть дети руководящих работников, в том числе и высокого уровня. Больше двух? Трое? Отлично. Мне совершенно не важно, кто это. Важно другое – никто из них не достигнет уровня своего папы или дедушки. Один будет так-сяк, средний класс. Второй – вроде богатый, но тоже не очень. А вот один из них попадет «на левый хвост». То есть сойдёт с круга, обнищает, сопьётся. Грустно? Мне тоже.

Наверное, среди вас есть влюблённые парочки. Может быть, кто-то уже успел пожениться, а кто-то только собирается. Что ж! Не менее пяти пар счастливо доживут до серебряной свадьбы и будут жить дальше, в любви и верности, в окружении детей и внуков. Но будут и разводы – и простые, и ужасные.
– Ужасные – это как? – спросил кто-то.
– Ужасные в смысле подлости, злобы, обмана и алчности. С делёжкой имущества, с требованиями отдать назад свадебные подарки, с внезапным увозом детей и вообще с использованием детей в ссорах. Как это у Льва Толстого: «Она дралась Лидой, нашей младшей дочкой, а я дрался Васей, старшим сыном». Но беды с детьми тут только начинаются. У кого-то сын свяжется с криминалом и сядет, у кого-то дочь выйдет замуж в очень надменную семью, которая не захочет знать её маму с папой. Сколько горя, сколько слёз! Но этим покинутым родителям или родителям детей-уголовников будут завидовать другие.

– Кто? Почему?
– Те, у которых родятся дети-инвалиды.
– Такие у нас тоже будут?
– Две семьи, – сказал доцент. – И это будут две разные судьбы. Одна семья посвятит жизнь своему ребёнку. А другая – отдаст его, как бы это выразиться, в специализированное учреждение. В обоих семьях родители в итоге разведутся. В первой – кончатся силы, во второй – замучит совесть и взаимные упрёки. Но и это ещё не всё. Кому-то будет суждено похоронить своего ребёнка подростком. А кому-то – уже почти совсем взрослым человеком, студентом.
– Грустно-то как…
– А ещё грустнее, – покивал доцент, – что некоторые из вас не доживут до пятидесяти лет.
– Ну и что нам теперь делать?
– Вообще-то делать тут нечего. Но я смогу вам немного помочь. У нас осталось время до конца лекции. Я уйду, а вы разберёте себе эти роли. Кто на что согласен. Возможны компенсации: например, богатство в обмен на измену и грабительский развод. Или любовь в обмен на бедность. Ну и так далее. Напишете на листочках и сдадите мне. Имена-фамилии не обязательно. Я разберусь.
Он быстро вышел из аудитории.

Студенты зашумели. Кто-то легкомысленный сказал, что это просто шутка. Кто-то умный – что сто десять человек – это слишком маленькая группа, чтобы на ней всё отразилось. А один парень вдруг сказал, что клянётся взять себе больных детей и гнусный развод – но при условии, что он станет миллиардером. «Хитренький какой!» – засмеялись все.

Миллиардером он, кстати говоря, стал; дети у него были здоровые и жена верная. Но, помня этот разговор и свою клятву, он отдавал огромные суммы на детские больницы и школы-интернаты.

А его однокурсник, внук министра и на короткое время даже компаньон, разорился дотла и помаленьку спивался. Сидел в рюмочной на Пятницкой и рассказывал своему закадычному дружку – тоже бывшему однокурснику – как его обокрала жена при разводе. То ли смеялся, то ли плакал: «А ведь какая любовь была! И главное – наша девочка, генеральская внучка!». Вывезла из квартиры всё, включая электрические розетки и карнизы для штор. И сами шторы тоже. И детей. Ещё он рассказывал, что недавно обзванивал старых приятелей – и всё вышло, как этот Гаврила говорил: «Пашка спился, Санька умер, Лидка тоже тю-тю, у Верки и Вовки сын сидит, Боб без работы, а вот Аверьян – ого! Вице-губер. Но он один такой. Ну и так дальше. Всё верно мужик сказал. Статистика!».

– А знаешь, кто был этот доцент Архангельский? – вдруг спросил дружок. Приблизил лицо и прошептал: – Архангел Гавриил!
– Ну? – изумился внук министра. – Вот оно что, значит… – потом подумал и покачал головой. – Не! Не-не-не! Ерунда. Архангелы такие не бывают. Это она, вот эта… беспощадная социальная статистика.
– Неумолимая и беспощадная! – кивнул дружок и пошёл к прилавку за следующей рюмкой.

Д. Драгунский «Неумолимая и беспощадная»

[expedA]

Добрый день! Спасибо за современный фольклорный формат , Николай Васильевич! Современная социальная статистика подведёт в ближайшем будущем финальную черту для нашей старушки "цивилизации", которой уже более 2000 лет (официальная версия).

[Николай Васильевич Профиль]

САМОКОНТРОЛЬ...

Намедни, от нечего делать, дождь шёл... перечитал несколько своих зарисовок. Ужас! Удивило то, что, почти в каждой статье упоминаю свою должность “начальник бюро планировок и мощностей” - как будто первый после Бога или в крайнем случае, первый после директора.
Смешно.
Но тогда мне было не до смеха.
Многие из читателей, возможно, никогда не видели как работает большой машиностроительный завод, не важно какой вид продукции он выпускает, структура управления на них идентична.
Я же рассказываю только о ЗИФе, на котором работало примерно 17 тысяч человек. После выделения в 1975 году “Радиопроизводства” в самостоятельный завод “Радиозавод”, на ЗИФе осталось 12 тысяч человек.
Теперь о значимости “бюро планировок” в структуре завода.
Возможно, многие скажут - да чего там, на листе бумаги начертить несколько квадратиков - вот и всё... Почти так, отвечу Вам.
Теперь по сути.
Ни один станок или агрегат размещённый на территории завода, не может быть перемещён с одного места на другое, или из одного цеха в другой без Приказа директора и без утверждённой им же планировки. При этом каждая разработанная планировка, до утверждения, согласовывалась со всеми главными специалистами и руководителями тех подразделений, которые были задействованы на выполнении работ. При перемещении участков, или других значимых работах разрабатывался график этих работ с указанием сроков и ответственных лиц, утверждался директором. График же являлся и техническим заданием. Разрабатывался график в том же отделе, где “рождались” и планировки, только в разных бюро.
В этих графиках первым пунктом стояло - “разработать технологическую планировку”- ответственный начальник отдела, я же один из 6 начальников бюро в этом отделе.
Сотрудниками, которые работают на планировках, собирается вся информация по предстоящей работе:
- тщательно изучается вся документация по строительной части, расположению коммуникаций. На месте вымеряются все строительные конструкции и расположение помещений;
- проводится инвентаризация всего технологического оборудования и вспомогательного, подлежащего перемещению;
- подбирается все технологическая документация и проводится расчёт потребности оборудования в соответствии с техпроцессами, расчёт технологических циклов и потребность оборудования на каждой операции или технологическом переходе;
- после проведения всех этих работ, начинают “расставлять оборудование” в надлежащем порядке (двигая и перемещая его на листе бумаги) до тех пор пока не будут достигнуты определённые условия. Иногда таких вариантов было до 10. Выбран из них только один. Вот с ним и начинается работа;
- “оборудование” расстанавливается на “свои места” в соответствии с нормами безопасности и СНИПам;
- указывается к какому из станков подвести какие коммуникации ( эл.энергия; сжатый воздух; воду и канализацию; приточную и вытяжную вентиляцию, газ и пр.);
- Рассчитывается энергоёмкость;
Таким образом на листе бумаги появляется целый проект, который предстоит реализовать всем службам завода.
С физическим разделением завода в 1977 году, в цехах ЗИФа на месте не осталось ни одного станка. Было перемещено всё. Освоен новый корпус.
Доведены до требуемых норм бытовые помещения. Много чего было сделано. И всё это легло на плечи четырёх работников бюро планировок - женщин, ну и я при них. Одновременно в работе было несколько планировок. Крутились, а порой и выкручивались.
Много времени уходило на согласование планировки с исполнителями и корректировку планировки по их замечаниям.
Самые неприятные моменты были при согласовании планировки у главного инженера и утверждения у директора.
Бывали случаи когда проект не согласовывался главным инженером - вносились изменения и корректировки.
Хуже, когда проект не утверждался директором. Иногда приходилось переделывать полностью. В этом случае сквозь грусть говорил работникам: - сетку колонн оставляем, оборудование расстанавливаем по другому. При этом опуская то, что мне пришлось выслушать. Обидно. И вновь поиски вариантов передвигая на листе ватмана квадратики станков с места на место в поисках истины...
В моей практике, за эти 2 года, пока был начальником этого бюро, не было нерешённых задач поставленных производством и руководством завода.
Да, совсем забыл. Окончательный вариант технологической планировки выполнялся на кальке, тушью. Нами же. Приходилось и мне этим заниматься.
Вот так “эскизно” представил Вам эту работу, только для того, чтобы понятна была суть.
А, я через это познавал завод, технологии, состав оборудования, устанавливал взаимоотношения...
Сожалею, что тогда не лез в историю завода - ведь вся документация была мне доступна.

Историю писали Аксакалы из общества ветеранов завода. Где сейчас эти материалы...а ведь были в “Музее боевой и трудовой славы завода имени Фрунзе”.

[Николай Васильевич Профиль]

СОЦИАЛЬНЫЙ ЛИФТ НА ЗИФе...

...который доступен единицам.

К чему это? Инженеров на заводе - много, а начальниками подразделений и руководителями служб становятся единицы.
За всю историю завода ЗИФ, с 1918 года по 2002 год было 20 директоров, и только двое из них “доморощенные” кадровые ЗИФовцы - Джанполадов Вахтанг Павлович, который прошёл трудовой путь на заводе от помощника мастера в ремонтно-механическом цехе до директора завода ЗИФ, да и то, только окончив после войны “Промакадемию” и поработав несколько лет директором на другом заводе. Заступив на эту должность в 1954 оставил её в 1969 году.


Второй - Козич Евгений Викторович, который сменил Джанполадова, из начальников цеха на радиопроизводстве, (под чьим руководством начинал свою трудовую деятельность и я). Пробыл в должности директора недолго - всего 2 года.

Главные инженеры были все прошедшие школу ЗИФа от рядовых инженеров разных служб.
Вот и считайте, за 29 лет моей работы на ЗИФе от ученика укладчика кабеля, старшего техника, инженера конструктора, начальника бюро, заместителя начальника отдела, до начальника цеха, - это лифт или мой упорный труд. Стоило ли это того, чтобы проработать столько времени.? Судить Вам. За эти годы сменилось 8 директоров завода.
Кто-то скажет - подумаешь какие должности!
Да, - невысокие, это притом, что я и не стремился в “начальники”. Просто меня - назначали. Одного из 12 тысяч работников. Конкуренция однако.
Пытаясь расширить круг того, чем делюсь тут и в “Музее трудовой и боевой славы ЗИФ” на этом же ресурсе, общаясь с заводчанами, которые старше меня и с теми кто моложе - не могут мне ничем помочь - разводят руками “а, я, не помню”. Только один из них написал свои воспоминания, хотя пытались это сделать ещё несколько человек - не получилось.
С этими воспоминаниями я Вас сегодня и познакомлю, а то получается культ личности, да и только:

ВОСПОМИНАНИЯ о работе на ЗИФе, с 1972 по 1994 годы,
заместителя главного технолога по новой технике Варакина Виталия Максимовича.
Таким я увидел велопроизводство придя на завод в 1972 году:

- Производством деталей и узлов к велосипеду были задействованы почти все подразделения завода: автоматно-механические, гальванические,литейные, по изготовлению деталей из пластмассы, штамповочные и другие.
Под изготовление рам, вилок, сборку, лакокраску, упаковку был задействован отдельно стоящий трёх этажный корпус №27. Корпус был построен в начале 1930-х. Сетка колонн 6х6 метров и с высотой от пола до потолка в 5 метров не позволяли в полной мере использовать средства механизации и автоматизации процессов.
С двух торцевых сторон корпуса (южный и северный) размещались по два грузовых лифта с 1 этажа на 3-й. Работали только 2 лифта с южной стороны. Нужны эти лифты были для подъёма узлов и деталей изготовленных на первом этаже корпуса и привезённых из цехов-смежников, на покраску, которая размещалась на третьем этаже корпуса.
Входил в состав этого цеха (№27) и участок упаковки готовой велопродукции. Участок был пристроен к корпусу №27. Вдоль этого пристроя была построена рампа которой подходили железнодорожные пути для доставки вагонов под погрузку продукции.
С южной стороны корпуса №27, на его четырёх, размещались все бытовые и конторские помещения. По численности в то время, был самым крупным цехом на заводе. В конце 1970-х был разделён на два самостоятельных цеха - утратил управляемость.
Так появился цех №24. Занимал он первый этаж корпуса №27, с участками :
- участок подготовки трубных заготовок для рам и вилок велосипедов;
- участки сборки рам велосипеда, мопеда, передней вилки мопеда;
- участок пайки рам мужских велосипедов;
- участок пайки рам и вилок мопедов;
- участок фосфатирования рам и вилок.

Производство рам для женского велосипеда и часть вилок размещены были на промышленных площадях исправительно трудовой колонии ЯК 7/4, на Пензе -4. Да. И такой была кооперация.
Зайдя на первый этаж корпуса №27 диву даёшься вспоминая. Оборудование расставлено хаотично с нарушением всех правил, норм и требований по безопасности.
Проходы заставлены тарой и контейнерами с деталями и узлами. Передача с одной операции на другую производилась самими рабочими на операциях в ручную, а с участка на участок рабочими-транспортировщиками на ручных тележках.
Оборудование размещённое на участках, как то:
- шлифовальные станки;
- соляные ванны для пайки, с температурой свыше 1000 градусов;
- ванны фосфатирования с испарениями от них, вместе с малоэффективной вытяжной и приточной вентиляцией создавали удручающее впечатление. Смрад и слабая освещённость как апофеоз всему этому. Какие там санитарные нормы!

Вот в таких условиях собранные и обработанные узлы, уже в виде рам и вилок, отправлялись на третий этаж посредством лифта на третий этаж - на лакокрасочное покрытие.
Для грунтования деталей и узлов подлежащих окраске, применялись две специальные конвейерные установки, известные на заводе как - “печь Бено-шильде”. В них происходило грунтование методом окунания детали в ваннах заполненных грунтовым раствором, “искупанные” детали развешивались на специальный транспортёр уходящий в глубину камеры длиной в 42 метра на просушку. На другом конце транспортёра снимались загрунтованные и высушенные детали и узлы.
Загрунтованные узлы и детали поступали на линии покраски: на двух линиях производилась покраска узлов и деталей велосипеда, на одной деталей и узлов мопеда. В свою очередь каждая из этих линий состояла из конвейерной линии последовательно проходя через камеры покраски и сушки. Покраска велась в специальной камере при помощи пневматического пульверизатора, маляром - вручную. После нанесения первого слоя краски узел поступал в сушильную камеру, пройдя которую наносился второй слой краски и снова сушка. Все эти операции производились при движущемся конвейере с завешенными на подвесках деталями или узлами.
После покраски узлы и детали завешивались на специальные транспортные тележки или укладывались в специальные контейнеры, для транспортировки на последующую обработку.
Эти средства транспортировки занимали всё пространство, и в этом хаосе надо было разобраться - взять нужное, и ... разбирались. Транспортировщики ловко сновали в этом лабиринте. Ведь важно было не повредить окрашенные узлы. Поступали эти тележки на второй этаж. Спускали их на грузовых лифтах. Эти узлы и детали подвергались необходимой доработке и уже на других тележках доставлялись к рабочему месту на сборочном конвейере.

И такой круговорот в течение всей смены, каждый день, каждый месяц из года в год. Режим работы в то время был 3-х сменный.
Коротко о воздушной среде, в которой работали в покрасочном отделении. Это - вредное производство. Но распространялось оно только на маляров, непосредственно работающих при камерах распыления.
Аэрозоли распылённой краски не все улавливались водяной завесой камер и не удалялись при помощи вытяжной вентиляции. А, дышали все работающие на этаже.
Кроме того это ещё и пожароопасное производство. Пожары были обычным явлением. Автоматической системы пожаротушения не было. Вдоль стен стояли стационарные и передвижные углекислотные установки.
Порой происходили самовозгорания, воспламенялась “шуба”, которая нарастала в трубах вытяжных систем. Тогда работа останавливалась, людей эвакуировали, приехавшие пожарные ... спокойно ждали когда прогорит, тушить при этом бесполезно. Главное не дать загореться рядом стоящим объектам. Прогорело, остудили, разобрали сгоревшие участки вентиляции, смонтировали новые, и...снова в “бой” за выполнение плана.
Сборочное производство размещалось на втором этаже того же корпуса №27, там находились:
- главный конвейер сборки велосипедов (напольный);
- конвейер сборки мопедов (подвесной);
- участок подготовки узлов для главного сборочного конвейера;
- участок сборки вилки мопеда;
- участок сборки колёс для велосипеда и мопеда;
- конвейер сборки задней втулки колеса велосипеда;
- некоторые другие “малые” технологические операции.

Сборка велосипедов осуществлялась на напольном конвейере, на пластинчатой ленте которого размещены, вертикально плоскости, штыри “колки” на которые подседельной трубой устанавливались рамы. По мере движения рамы вдоль конвейера на неё поочерёдно устанавливались комплектующие, при непрерывном движении ленты конвейера.

Длина конвейера в 72 метра, ширина в 0,9 метра - вот вдоль него по обе стороны и размещались рабочие места сборщиков. За их спинами стояли стеллажи и контейнеры с необходимыми, на этом рабочем месте, деталями и узлами. Запас деталей и узлов на стеллажах обеспечивали транспортировщики.
На другом конце конвейера, уже собранный велосипед, снимался вручную и поступал в руки регулировщиков, которые проверяли комплектность и надёжность крепления деталей и узлов, при необходимости устраняя недостатки и производя необходимые регулировки.
После них велосипед передавался на участок работникам отдела технического контроля - ОТК. Каждый велосипед тщательно осматривался, проверялись настройки.

Принятые ОТК велосипеды “получали” свой паспорт, с простановкой в нём № выбитого на раме, и завешивались на подвесной конвейер, который перемещал их на участок упаковки готовой продукции, расположенный в другом корпусе.

По той же схеме производилась и сборка мопеда.
На участке упаковки продукция упаковывалась в деревянную решётчатую тару, на заводском сленге “ в клетки “, которыми обеспечивал дерево-тарный цех и привлечённые по кооперации учреждения исправительно-трудовых колоний.
Все работы выполнялись в ручном режиме - молоток, ошиновка, гвозди. Велосипеды по 4 машины в клетку, мопеды - по 2 машины. Съёмные детали и узлы комплектно укладывались и паковались в деревянные ящики и прикладывались к каждой клетке - назвался этот комплект “приклад”. Вот в такой упаковке отгружалась продукция на базы.
Сложный для работы и организации был этот участок. К тому же основной состав работающих там составляли глухо- немые. Труд ручной, высокоинтенсивный, физически тяжёлый - при этом надо быть внимательным при комплектовании вагона соответственно разнарядки. Производили отгрузку и автотранспортом.

В таких производственных условиях в 1960 году было собрано один миллион велосипедов, при работе в три смены.
В 1972 по 1974 годы завод собирал в год не более 660 тысяч велосипедов и по 150 тысяч мопедов.
В 1973 году началась реконструкция в цехах и участках велопроизводства с внедрением более прогрессивного на то время оборудования и технологий, что позволило создать устойчивые мощности по выпуску велопродукции.
В середине 1980-х выпуск достиг стабильных 900 - 950 тысяч веломашин в год при двухсменной работе.

Возможно среди читателей есть работники ЗИФа, прошу и Вас делиться своими воспоминаниями. Неважно в какое время работали на заводе. Возможно есть воспоминания родных и близких, интересно же.