Землетрясение в Армении 7.12.1988

Критерием истинности воспоминаний выступит чистота помыслов рассказчика, приводящего на суд сообщества информацию, которая не должна кануть в небытие.

Модераторы: expedA, expedT

Модератор
Аватар пользователя
Сообщений: 1178
Зарегистрирован: 16 ноя 2014, 16:11
Откуда: Пенза
Имя: Татьяна Белявская

Землетрясение в Армении 7.12.1988

Сообщение expedT » 29 ноя 2014, 18:00

Архив темы:
---------------------
Петрович писал(а):13.09.2012 07:59
Что, если нам, попробовать собрать вместе "виновников" поездки в Спитак пионерной группы. Сфотографировать и выложить на форуме с их краткими репликами. Мне думается, что наша позиция, после Спитака, могла подтолкнуть создать МЧС. Без ложной скромности. Стоит поэтому поводу почитать posurie.narod.ru. Подобное можно попробовать сделать и с поисковым движением. В конце концов, не зря же нас приглашали на Всероссийское совещание поискового движения в Тулу. Ведь не статистами мы там были.Петрович

---------------------
Петрович писал(а):21.09.2012 08:33
Начал прикидывать кого можно пригласить по моему предложению, и оказалось, что во всех трех номинациях,- спасатели - волонтеры, поисковики и сподвижники  патриотического движения, - это одни и те же люди. Тонок слой граждански активных - больше слой любителей бездарных телесериалов.

---------------------
Игорь писал(а):06.10.2012 13:01
Бесценный опыт и заслуги таких людей, как Вы , без сомнения необходимы нашему Обществу! Ваш жизненный путь - это беспрецендентный пример мужества и оптимизма для нашей молодежи. Очень приятно осозновать, что деятельность Русского географического общества находит поддержку среди таких заслуженных людей как Вы и Ваши коллеги, кому небезразлична судьба нашей Родины! Большое Вам спасибо!

Изображение

---------------------

Участник
Аватар пользователя
Сообщений: 235
Зарегистрирован: 22 дек 2014, 00:53
Имя:

Re: Спитак

Сообщение Фёдорыч » 06 дек 2016, 00:22

Косогоров Валерий Михайлович - руководитель группы спасателей из города Пенза создал слайд-фильм и написал свои воспоминания
в виде книги самиздата. Все фотоснимки были сделаны лично им на цветной фотоплёнке, затем оцифрованы и упорядочены в фильме.

https://yadi.sk/d/1dLkXUGY32K7dr

книга

https://yadi.sk/i/FrGi96dV32K9XR

Модератор
Аватар пользователя
Сообщений: 2799
Зарегистрирован: 16 ноя 2014, 18:36
Откуда: Пенза
Имя: Андрей Нугаев

Re: Спитак

Сообщение expedA » 30 ноя 2018, 21:06

Изображение


В начале декабря мы отмечаем тридцатилетнюю годовщину страшного события для всего народа, землетрясения в Армении. Привожу отрывок из рассказа Николая Петровича Вырыпаева "Спитак. Воспоминания спасателя-добровольца."
8 декабря 1988 года. По радио и по телевидению прошло безликое, сухим суконным языком изложенное сообщение: 7 декабря в Армении произошло землетрясение. И больше никаких комментариев.
Вечером 9 декабря наша семья и родственники собрались у нас за традиционным поминальным столом: 9 дней со дня смерти матери жены. Сообщаю об этом сугубо приватном событии, чтобы была понятна обстановка, в которой было принято решение. В разгар общей мирной беседы, вдруг кто-то из присутствующих закричал:
– Включи скорей звук телевизора!
На экране шли страшные кадры картины разрушений, потрясшие весь мир. Притихнув, потрясенные смотрели и мы. На моем веку были землетрясения, например Ашхабадское, но о нем молчали, просто сообщив, что было землетрясение. А тут такое показали! И сразу стало понятно, что в Армении произошло не просто землетрясение, а самая настоящая КАТАСТРОФА!!

PS. Я думаю, далее "Фёдорыч" добавит свои воспоминания.

Участник
Аватар пользователя
Сообщений: 235
Зарегистрирован: 22 дек 2014, 00:53
Имя:

Re: Спитак

Сообщение Фёдорыч » 18 дек 2018, 22:13

Воспоминания Валерия Михайловича Косогорова и Николая Петровича Вырыпаева Смотрите выше в виде ссылок.
Далее привожу воспоминания Геннадия Васильевича Кабанова, Николая Дмитриевича Вахурина и Дмитрия Божаткина
**************************************************************
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ В АРМЕНИИ. УРОКИ СПИТАКА.
ВСПОМИНАЕТ СПАСАТЕЛЬ ГЕННАДИЙ КАБАНОВ


Известие о трагическом землетрясении в Армении дошло до нас не сразу. Стихийное бедствие произошло 7 декабря в 11 часов 41 минуту по ереванскому времени.
Исходя из того, что по тем временам понятие гласности ещё не существовало, сообщение Правительства СССР о данном землетрясении было сделано 8 декабря, а мы об этом узнали только 9 декабря. Повторялась Чернобыльская ситуация: КПСС решала, что надо знать людям, а что не надо.
Поскольку это была пятница, то очень большая группа пензенских туристов выехала в Чембар на плановые учебно-тренировочные сборы по технике горного туризма. Сразу же было принято решение сборы свернуть и отправиться в Пензу. Первые сообщения звучали примерно так: «На севере Армении произошло землетрясение магнитудой от 6 до 8 баллов». К вечеру 9 декабря начали поступать первые официальные информационные сообщения, первые кадры из зоны чрезвычайной ситуации. Стало понятно, что это землетрясение носит катастрофический характер.
10 декабря с утра, поскольку я тогда работал председателем спорткомитета Железнодорожного района, прямо там, в моём кабинете, был организован – назовём его штаб. Почему именно там? Там был телефон, был стол, стулья, была возможность обзванивать людей. Параллельно с тем, что принимались заявки от добровольцев, а это в основном туристы, альпинисты, много приходило просто посторонних людей. Среди обратившихся было большое количество не имеющих отношения к туризму. Отказывал по той причине, что они были мне незнакомы. А из опыта спасательных работ и путе-шествий в горах известно, что в зонах потенциальных опасностей необходимо работать командой, с людьми, которым доверяешь, которых знаешь, в которых веришь, на которых надеешься. Забегая вперёд, скажу, что, несмотря на столь жёсткий отбор, несколько человек всё же «прорвались» – своей настойчивостью. Например, был «дядя Коля-сварщик» - Михеев Николай Фёдорович. Не знаю, где он сейчас, что с ним. Может, сам откликнется. Его настойчивость победила. Несмотря на то, что я ему сказал, что не можем его взять, поскольку в самолёте места нет, но дядя Коля приехал в аэропорт: «Что хотите, но я поеду». Он оказался очень полезным там, и человек замечательный. Помимо дяди Коли, в группе был ещё Камратов Володя – тоже не турист, не альпинист. Кирюхин Игорь – по медицинской линии.
Если была бы возможность, спасателей могло быть на порядок больше, потому что желающих было огромное количество. О чём это по исходу лет говорит? Обстановка в стране была не очень простой. Это и преддверие распада Советского Союза, и ряд нацио-нальных конфликтов. В той же Армении - это Карабах, который до сих пор является болевой точкой. Но мы все жили в большой братской стране, среди людей, которым были чужды забугорные «ценности», в стране, где люди чужую боль воспринимали как свою. И главное - в стране в которой была хоть коммунистическая, но своя идеология, а не насаждаемая западная.
Несмотря ни на что, все кто поехал – все 46 человек из Пензы и Заречного, - это люди советской закалки, советского воспитания, той нашей советской идеологии. Тогда она была, а сейчас нет никакой. Сейчас есть идеология рубля, который мелькает в глазах большинства, особенно у власть предержащих.
Так вот, эти люди все откликнулись по зову души, и 46 человек сумели туда попасть. Первая группа под руководством Валерия Косогорова улетела за день до нас. Второй улетела наша группа, и ещё через день - группа из Заречного под руководством Николая Вахурина.
Из Пензы отправлялись самолёты Красного Креста, как сейчас называют «чартеры», с грузом медикаментов, плазмы. Вот с этими самолётами мы туда и добирались.
Вместе с тем, хотел бы отметить, что не только простые люди оказались неравно-душны. Откликнулся Областной Совет по туризму и экскурсиям, председатель Евгений Попов, директор «Сурских зорь» Борис Лившиц абсолютно безвозмездно снабдил нас продуктами. Красный Крест под руководством Олега Честнова предоставил места в самолёте. Руководитель Железнодорожного исполкома Василий Кузьмич Бочкарёв без разговоров отпустил с работы.
Наряду с этим были и такие руководители, которые по возвращении наших спасателей из Армении людей уволили. Так были уволены Саша Лисицкий и ещё ряд ребят были. Посредством обращения в органы власти, в партийные органы, некоторых удалось восстановить, но не всех. Тому же Лисицкому предложили другую работу, и он согласился. Может это и к лучшему, ведь благодаря ему детский и подростковый туризм в Пензе развивается.
Два дня ушло на сборы. Вылетели мы 12 декабря утром. Накануне вечером на подходе к аэропорту Звартноц потерпел аварию югославский самолет, в связи с этим наш борт не приняли, и мы приземлились в Адлере. И неизвестно было, вылетим ли мы оттуда вообще. К кому обратиться? Лётные власти – у них приказ, кого выпускать, кого нет. А кто отдаёт приказы, и на каком основании, абсолютно непонятно? Как ни странно, в этой ситуации помог комсомол. После сообщения, что у нас на борту груз плазмы, медикаменты, спасатели, каким-то образом нас втиснули в этот непонятный график.
В тот момент в стране был полный хаос в части ликвидации подобных ЧС. В декабре я буду принимать участие в работе научно-практической конференции «30 лет со дня Спитакского землетрясения. Уроки и опыт спасения». Поднимал всевозможные материалы, разные источники изучал – диаметрально противоположную информацию дают. Одни источники говорят, что у нас всё было замечательно – были силы и средства, были полки гражданской обороны, а в действительности они существовали лишь на бумаге. У нас в Пензе в Русском Ишиме тоже стоял батальон гражданской обороны, но там был только личный состав, обеспечивающий хранение имущества на случай развертывания, а всё остальное шло по призыву.
При землетрясении в Армении 15457 пострадавших, извлечённых из-под завалов живыми, по дням спасательных работ распределялись следующим образом: в 1-е сутки - 1383 чел.; 2-е - 1660; 3-и - 4825; 4-е - 5682, 5-е - 1757; 6-12-е сутки – 150; в остальные дни - 1 чел.
Число спасённых при землетрясении обратно пропорционально продол-жительности отрезка времени до начала спасательных работ.
Так, если спасатели войдут в зону землетрясения в течение первых трёх часов, то они могут спасти от гибели до 90% оставшихся в живых, через шесть часов число спасенных может составлять до 50%. В дальнейшем шансы на спасение уменьшаются, и через 10 дней проводить спасательные работы нет смысла.
Есть мировой опыт – на 10 день спасработы прекращаются, так как там уже некого спасать. Это опыт, это наука. Вершиной советской спасательной системы были два полка гражданской обороны (это на весь Советский Союз!). Эти полки не могли даже развернуться за это время, не то, что что-то сделать. Из тех двух некадрированных, которые были введены в зону землетрясения, один пришлось вывести из зоны беды, когда на счету была каждая рука, только потому, что этот полк дислоцировался в Баку, в нём служили аж два (два!) офицера-азербайджанца. И это тогда, когда из-под руин разносились мольбы о помощи.

Первыми помощь стали оказывать родственники пострадавших, оставшиеся в живых, они сразу начали спасать кого-то. Через четыре часа начали работать военные, которые дислоцировались там, и милиция. Как оказалось, это были единственные структуры в стране, которые находились в постоянной готовности.
Затем только, если говорить о таких отрядах, как наш, первые отряды начали прибывать туда 10 декабря и с «колё « работать. А плановые спасательные работы, если их можно так назвать, начались только утром 12 декабря.
Регулярные силы ГО, Министерства обороны, Красного Креста СССР, о которых в то время писали СМИ, начали появляться в Спитаке и Ленинакане только на 3-5-7 сутки
после землетрясения.
Моё мнение складывается из того, что я сам видел, и из анализа многих источ-ников. Я не настаиваю на абсолютной правоте своих слов.
О нашей группе. В Звартноце мы приземлились часов в 11-12 ночи. Можно эмоционально рассказать, как мы заходили на посадку. На подлёте нас поставили в так называемую «коробочку» (лётный термин). Это круг, по которому летают самолёты над аэродромом, и по команде диспетчера, по очереди получают добро на посадку. В ночном небе очень хорошо просматривались огни самолётов на разных эшелонах высоты. Когда дошла очередь до «нашего» АН-24, мы сели и катились по бетонке, диспетчер кричал: «Уходи с полосы, уходи с полосы!». За нами следом шел на посадку «Боинг», а у него посадочная скорость намного выше нашей. Нашим пилотам пришлось съехать с бетонки, и мы по кочкам, по газону прыгали. А когда остановились, мимо нас с ревом и свистом пронесся «Боинг».
В аэропортах обычно свои порядки – багаж, досмотр и т.д. А здесь первое, что бросилось в глаза – нет никакого порядка. То есть какие-то люди куда-то шарахаются, кто-то что-то тащит, кто-то что-то загружает. К кому обратиться - вообще непонятно. Нашли в какой-то комнатушке, в каком-то ангарчике каких-то людей, которые оказались комсомольским штабом. И когда они получили доклад: кто мы и что у нас с собой - минут через 40 нам был предоставлен автобус, который утречком рано, на рассвете, доставил нас в Спитак.
Когда мы вылетали из Пензы, конкретно мы не ставили цели попасть в Спитак или Ленинакан. Мы думали, что наша помощь понадобится в отдалённых сёлах, где нарушено сообщение, куда не могут попасть механизированные части. Но оказалась, наша помощь была нужнее в Спитаке. Несмотря на то, что это город небольшой, порядка 25 тысяч жителей, разрушения там были максимальные. Город практически стёрло с лица земли.
По прибытии картина, которая открылась перед нами – страшная картина. Ничего подобного до этого видеть не приходилось. Мы знали, что было Ашхабадское землетрясение, Ташкентское, но средства массовой информации, которые существовали в Советском Союзе, такой информации людям не давали. А здесь мы всё своими глазами увидели – картина страшная, и по масштабам, и по количеству гробов, которые стояли везде.
Район Спитака, где мы работали – был районом новостроек. В народе его называли Черёмушки. Район состоял из пятиэтажных новостроек, которые все рассыпались. И пока я ходил определяться, ребята уже начали работать. Этот первый день был самым тяжёлым, потому что не было ничего – ни быта, ни лагеря, не было определён-ности с питанием. Не было определённости с руководством, с координацией этих работ. Подходил какой-нибудь местный житель: «Ребята, помогите!». Бежали, помогали. Такая
хаотичная работа. И надо было знать цифры – сколько времени человек может прожить в этих развалинах. Шли уже пятые сутки. Поэтому живых нам откопать не посчастливилось. Самое тяжёлое, что привыкнуть к такому невозможно, а привыкнуть к гибели детей невозможно вообще.
Это сейчас все стали грамотные. А тогда кто говорил о какой-то психологической помощи? Кто тогда понимал, что человек устаёт не только физически, но он может устать и психологически?
Были негативные моменты. Начала подходить гуманитарная помощь, и мы узнали, что такое мародёрство – страшное дело. Причём доходило до вооружённых столкновений при дележе этой «гуманитарки».
Была реальная возможность потерять своих людей из-за того, что психологически было тяжело, и люди не выдерживали этой нагрузки. При раскопке лимонадного завода попалась канистра с эссенцией - возникла опасность потерять людей из-за алкогольного опьянения. Была реальная опасность заражения, потому что нормальной медпомощи, или возможности соблюдать хоть какие-то нормы гигиены, просто представить было невозможно. И мне нужно было иметь и личную силу воли, ответственность, не только за себя, но и за тех людей, которые со мной добровольцами прибыли сюда. Я же не мог ими командовать, как командир в армии, но, однако, пришлось это делать. Поэтому некоторые мои решения были «силовыми». Тот же алкоголь – я его взял и просто вылил.
Положительные моменты тоже были. Удалось раскопать двух живых телят. Представьте взрослых мужиков – уставших, измождённых, как они радуются, как они чуть ли не плачут от счастья.
Там мы встретились с первой группой Валерия Косогорова. Они работали на элеваторе. Тоже крайне неприятная обстановка. Люди в момент землетрясения были на работе, отсюда большое количество жертв.
О группе Вахурина мы ничего не знали. Связи не было никакой.
Эффективность работ в целом была низкой, несмотря на наш энтузиазм, наличие большого количества спасателей, бойцов гражданской обороны, многочисленных спасателей из других стран – французы, немцы, поляки. В отличие от нас, они были прекрасно обуты, одеты, экипированы. У них было соответствующее оборудование, которого не было у нас. Но… Война войной, а обед по расписанию. У них было так – наступило время приёма пищи, они прерывают работу и идут кушать. У нас же все было иначе. У нас падаешь, не можешь больше работать – тогда идёшь и отдыхаешь. С чем это связано? Наверное, с менталитетом нашего народа. Я уже тридцать лет руковожу спасателями, но у нас до сих пор так же – если нужна помощь людям, то никаких обедов и никакого отдыха. Как, например, мы работали на пожаре в здании УВД в Самаре. Там были трёхчасовые смены. Три часа работаешь – три часа отдыхаешь. Круглосуточно, и до последнего пострадавшего.
И в законе о статусе спасателя с моей подачи написано, что рабочий день спасателя определяется медицинскими показателями, то есть можешь – работаешь, не можешь – отдыхаешь. И поэтому наличие рук, лопат, ломов, желания – это ещё не всё при организации и ведении спасательных работ, особенно такого масштаба. Необходима техника, а её там не было.
И вот Председатель правительства Николай Иванович Рыжков, который прибыл туда, увидел это всё своими глазами. И он сумел мобилизовать Госстрой, отобрал буквально в силовом порядке у Госстроя краны, самосвалы – самое необходимое. Потому что люди были, а техники не было. Ведь разобрать пятиэтажный дом, сложившийся как карточный домик, вручную, и при этом успеть кого-то спасти - это просто нереально.
Мы работали в паре с подполковником Верёвочкиным. Как они себя называли – Трижды Чернобыльский отдельный полк Гражданской обороны. Так вот, полковник Верёвочкин утром с боевым пистолетом (!) в руках на дороге останавливал краны и направлял их к нам. Вот так приходилось работать.
... Оставим в стороне трагическую сущность события и обратимся к деловой, поскольку только деловая активность системы управления СССР могла уменьшить масштабы трагедии. В самом факте разрушения городов не было ничего, что могло бы стать неожиданностью. Советский Союз непрерывно готовился к ядерной войне, в результате которой появились бы тысячи разрушенных городов. Для спасения людей существовала служба гражданской обороны страны с множеством генералов во главе. По идее, для этой службы землетрясение должно было бы стать незначительным происшествием. Казалось бы, эти генералы уже до тонкостей обдумали технологию спасения людей из разрушенных зданий. О какой технологии идёт речь? Когда здание разрушается, часть обломков осыпается внутрь его периметра, а часть падает рядом со стенами, образуя у остатков стен откосы. В этих откосах живых людей быть не могло, они уже были раздавлены падающими обломками. Живые могли находиться только в центре завала, в первых этажах, которые меньше всего разрушаются. Но накрытые сверху и со стороны окон и дверей обломками эти люди были, как в склепе. Возник чисто инженерный вопрос: как побыстрей до них добраться? Можно сверху, снимая подъёмными кранами обломок за обломком. Но здесь имеются минусы. Нельзя поставить на спасение людей сразу много людей: один-два стропальщика на кран, да сварщик перерезать арматуру и варить петли. Это очень медленный процесс. Кроме этого, любой подъёмный кран берёт тем больше груза, чем ближе этот груз к крану. Чтобы снимать большие плиты, крану нужно подъехать к самой стене, но… мешают обломки откосов.
Следовательно, обычные автомобильные краны типа «Ивановец» оказались малопригодными, требовались дефицитные краны типа японских «Като». Но был и другой способ: быстро отодвинуть обломки от стен мощными бульдозерами, освободив двери и окна, и пустить внутрь специалистов, способных работать в таких условиях. Этот способ безжалостен к мёртвым, но позволяет максимально быстро добраться до живых. Извлечением тел погибших можно было бы заняться позже. Вот эти технологии следовало отработать ГО СССР. Но случилось несчастье в Армении, и оказалось, что СССР не имеет гражданской обороны. В Спитаке действовали как попало, кто попало и каким попало способом (в основном первым, самым непроизводительным). Уроки Ашхабада, Ташкента не были усвоены, а вероятнее всего, их не кому было усваивать.
И вся эта мощь Гражданской обороны Советского Союза показала полную недееспособность при катастрофе локальной в масштабах страны. Они ничего там не смогли сделать. И вот тогда пришло понимание, что нужны перемены.
Да, откликнулись люди. Да, была помощь Армении из других стран. Но кто-то должен был быстро отреагировать. По тем временам это были структуры Гражданской обороны, других у нас в стране не было. Вот поэтому и говорят, что Спитакское землетрясение послужило толчком к созданию МЧС России.
Во-первых, не МЧС, а Российского корпуса Спасателей. МЧС появилось намного позже И те люди, которые прошли огонь, воду и медные трубы Спитака, Ленинакана, увидев страдания людей – это они собрались в декабре 1989 года в Москве на первый Учредительный Съезд Российского Корпуса спасателей. Я туда попал абсолютно случайно – был в Москве в служебной командировке и увидел объявление. И как создавалось министерство — это отдельный рассказ, но вернулся я из Москвы Вице Президентом Российского Корпуса Спасателей.
Началась плановая работа по созданию в стране структуры, способной адекватно реагировать на вызовы современности. И она была создана, причем семимильными шагами.
Первое Постановление Правительства – «О целесообразности создания Российского Корпуса спасателей».
Второе Постановление – «О создании Российского Корпуса спасателей на правах Госкомитета».
Третье Постановление – «О создании Госкомитета».
Четвёртое Постановление – «О создании Министерства на базе Госкомитета».
Армянское землетрясение и происходившие в зоне бедствия события стали основополагающим уроком для инициаторов создания нынешней российской службы спасения. Какое необходимо оборудование, сколько, как оснащать спасателей, как их одевать-обувать, какой запас каких лекарств необходимо иметь – всё это выкристаллизовалось тогда, в 1988-ом.
Тогда и там же возник, и в итоге был учтён фактор местного населения в зонах бедствия.
При создании российской службы ЧС это учли. И создаваемые спасательные службы не стали концентрировать в нескольких ключевых местах, а создали повсеместно региональные подразделения для того, чтоб помощь пришла незамедлительно, и для того, чтоб работали «свои» спасатели, к которым в диких ситуациях можно подобрать приемлемых помощников. Урок, что без взаимодействия с местным населением спасательные работы, мягко говоря, крайне затруднительны, был усвоен.
На самом деле, не все и не всеми уроки Спитака были извлечены – я имею в виду теперешних горе- руководителей, принимающих решения.
При разработке концепции Российского корпуса спасателей, в последующем ГКЧС и МЧС России, опыт ликвидации последствий Спитакского землетрясения был максимально учтён. Повсеместно были созданы поисково-спасательные службы,
территориально максимально приближенные к зоне возможных ЧС, одинаково оснащённые, с одинаковой подготовкой, и что немаловажно, с одинаковой зарплатой и социальной защищённостью спасателей, и главное - под единым руководством, способ-ным к принятию решений. Но, как говорится, шли годы и что мы видим сейчас... В период с 1996г. по 2004г. спасательные службы через ликвидацию были переданы на содержание за счёт средств субъектов федерации.
Наш Пензенский Пожарно-спасательный центр живёт на субсидии, то есть мы свои услуги продаём бюджету области. Но при этом бюджет Пензенской области сам является дотационным. То есть деньги всё равно приходят сюда из Центра. Но что мы потеряли при этом, когда ликвидировали централизованность? У нас по регионам опять всё разное - оснащение разное, радиочастоты разные, зарплата разная, социальные гарантии и льготы разные.
Как это связано с уроками Спитака? Мы сейчас движемся к тому, что опять в стране не станет структуры, которая сможет адекватно среагировать. Почему её не станет? Потому что те шестидесятилетние, а в скором будущем, благодаря дальновидной, социально ориентированной политике государства, шестидесятипятилетние спасатели на местах, если до этого доживут, не в силах будут оказать действенную помощь постра-давшим. А те централизованные подразделения – я имею в виду подразделения МЧС России - когда прибудут на место? Вот они – потерянные первые золотые часы, которые спасают жизни. А потом останется только доставать трупы. Что, нужен очередной катаклизм, чтобы опять подтолкнуть кого-то к созданию чего-то? Или просто мозги надо нашим руководителям вправить? Общество развивается по спирали, а у нас получается, что по синусоиде, то есть, иными словами, круг замкнулся. С чего начинали, к тому и пришли. Не хотелось бы думать, что для чиновников, принимающих подобные, для многих судьбоносные решения, необходим ещё один трагический урок. Не дай Бог!
Закончить хочется такими словами: «За Державу обидно!».
С уважением
Спасатель международного класса
Заслуженный спасатель России Геннадий Кабанов

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ. ЛЕНИНАКАН

Проходят годы, «память прячет минувших событий куски», но пока ещё в наших силах восстановить цепь событий, участниками которых довелось нам побывать. Поэтому я (Александр Митрофанов) попросил Вахурина Николая вспомнить свои наиболее яркие впечатления от нашей поездки в Армению, добавил свои.
7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту по местному времени в Армении (в ту пору она была в составе СССР) произошло страшное землетрясение, унесшее тысячи жизней. 7 декабря официально отмечается сейчас в Армении как День памяти жертв землетрясения.
В этом году исполняется тридцатилетняя годовщина этого события.
Серия подземных толчков за 30 секунд практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан (ныне Гюмри), Кировакан (ныне Ванадзор) и Степанаван. Всего от стихии пострадал 21 город, а также 350 сёл (из которых 58 были полностью разрушены).
В эпицентре землетрясения - городе Спитаке - его сила достигла 10 баллов (по 12-балльной шкале), в Ленинакане - 9 баллов, в Кировакане - 8 баллов. В результате землетрясения, по официальным данным, погибло 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова. Это наиболее мощное землетрясение на Кавказе за последние 110 лет.


Воспоминания Вахурина Н.Д.

Время, конечно, лечит, что-то стирается в памяти, но каждый год в начале декабря разум возвращается к той страшной внезапной беде во всей её острой беспощадной неприкрытости.
Тогда, вечером 7 декабря, в переданной программе «Время» информации не все восприняли масштаб подлинной трагедии. Хотя было сказано, что имеются значительные разрушения, человеческие жертвы и раненые. Ту программу мы смотрели с отцом, который приехал по случаю рождения дочери (за 3 дня до этого), которая с мамой были ещё в больнице. Наверное, по этой причине сразу не пришло осознание того, что нужно что-то делать.
Оно появилось после обращения Председателя Совета Министров СССР Н.И. Рыжкова с просьбой оказать помощь братскому народу техникой, вещами, продуктами питания, людскими ресурсами. При этом акцент был сделан на оказание помощи в горных районах мобильными самостоятельными группами.
Из Пензенской области на помощь в Армению ездили три группы туристов, имеющих навыки проведения спасательных работ.
Первыми, как и многих делах, откликнулись ветераны (Косогоров В. М, Беляков В. А., Вырыпаев Н. П., Мордвинцев А. Ф., Платов Н. Я. и другие).
Позвонил Кабанов Г. В., вспомнили опыт спасательных работ в горах, решили – надо ехать. Договорились формировать две группы.
Пошёл с утра к директору завода (Проценко М.В. – директор Пензенского приборостроительного завода). Поначалу поддержки не нашёл. Позвонил в Москву в Министерство среднего машиностроения (я в то время работал главным бухгалтером завода, самым молодым по стажу и возрасту) – понимания не получил. Расстроился, но подготовку не прекратили. Через день на предприятие пришло письмо из Министерства с предложением доложить об оказании помощи братской Армении. Тут директор (Проценко М.В.) вспомнил про меня – и вопрос был решён. Пару дней собирали снаряжение, продукты питания, решали оргвопросы.
В процессе к нам присоединился О.П. Чистов, руководитель Красного Креста Пензенской области. Таким образом, мы получили официальный статус представителей Красного Креста.
Кабанов с группой улетел на день раньше нас. С ним полетели девять зареченцев. Договорились, что они оставят записку в справочном бюро – куда их направят дальше, чтобы работать вместе.
Следующим утром, загрузив самолёт вещами (собранными населением), лекарствами, кровью для переливания и т.д. на спецрейсе через Адлер, улетели и мы. Проводы были недолгими. Помню, провожали А. Голяков и С. Бегишев (11 канал телевидения) и родители, которым пообещал, что все вернутся здоровыми.
Прилетев в Ереван, в справочном не нашли следов группы Кабанова. Оказалось, что нас приземлили на другой (военный) аэродром. Поразили танки, стоящие перед зданием аэропорта (карабахский конфликт).
В штабе, вопреки ожиданиям, нас направили в Ленинакан. Погрузились с ящиками в ЯК-42. Борт загрузили, как автобус в час пик. Люди сидели на коленях, в проходах, на ящиках. Другого такого полёта никогда не испытывал.
Приземлились вечером, в темноте. На взлётной полосе электрического освещения не было. Горели костры. Сразу приступили к разгрузке. Всюду ощущение беды. Сирены скорой помощи, люди с носилками отправляют раненых. Тут нам крупно повезло. По шапочкам «Пенза» нас узнал земляк, офицер-десантник Мыльников Николай (из Лунино). Он помог определиться с транспортом, размещением (в военной палатке) на главной площади Ленинакана, помогал в организации быта. В частности, на первое время, обеспечил минеральной водой (водопровод не работал), на которой мы варили борщи и кипятили чай. Его бойцы охраняли от мародёров разрушенные объекты (универмаг, ювелирный магазин, школу, фабрику). Одного бойца выделил и на охрану нашего снаряжения, когда мы работали.

Увиденное поразило. Куда ни кинь взгляд, всюду разрушения, и какие! Уцелевших домов почти нет, если какие и устояли, то треснули, покосились. Большинство же зданий обрушилось, образовав зловещие «холмы скорби». Кругом искореженные металлоконструкции, обломки бетонных плит, торчащая арматура. Сквозь проёмы окон видна изуродованная мебель, одежда, одеяла, куски штор, занавесей, перин.
На обочинах дорог, во дворах – спасшиеся люди. На приспособленных стульях горемычно сидят, одетые в тёплое пальто и закутанные в одеяла, женщины и мужчины с остекленевшими, неподвижными глазами. Криков, слёз – не видно и не слышно. Всё где-то внутри.
Повсюду горят костры. Люди греются у огня. Холмы, образовавшиеся на месте бывших домов, облеплены, такими же, как мы, добровольцами-спасателями.
Родственники ищут родственников, близкие – близких. Техники почти нет. Редко видны одинокие краны. На багажниках легковых машин – гробы. Родственники пытаются отдать последний долг погибшим. Гробов сначала не хватало – хоронили завёрнутыми в ковры, пледы и во что придётся.

Основным принципом нашей работы была самоорганизация. Обычно делились на две группы. Одна отправлялась на раскопки (на холмы скорби), другая занималась распределением вещей нуждающимся людям. Вечером собирались вместе, подводили итоги, делились новостями, планировали следующий день. Искренне радовались каждому сообщению о спасённых живых. К сожалению, с каждым днём этих сообщений было всё меньше и меньше. Многие, спасённые из под завалов живыми, умирали впоследствии из-за заражения крови, вызванного «синдромом длительного сдавления».
Мёртвых, если были, забирали родственники и хоронили. Если родственников не было – то с запиской, где и когда откопали, отправляли на местный стадион, где их укладывали на трибуны для проведения возможного опознания. Туда же отвозили всех обнаруженных в общественных местах: рынке, магазинах, фабрике. Спустя неделю, если родственники не находились, хоронили всех в братской могиле.
Штаб Красного Креста был организован в поликлинике. Там же был устроен пункт раздачи одежды и продуктов питания. Помощь приходила отовсюду. Работы по её распределению прибавлялось. Там же организовали приём больных врачи, приехавшие из Грузии. Туда же прибыли руководители Красного Креста из Англии, Голландии, Финляндии, Италии. Они около недели ждали прибытия гуманитарной помощи из своих стран.
Постарались встретить их с присущим гостеприимством. Покормили их борщом на минералке, вскрыли НЗ спирта. Правда, в основном, закусывали они шоколадом.
Они были сильно удивлены, что мы тут по зову души и сердца, не по приказу, и, главное, что их поразило – бесплатно.
К стыду, знание иностранных языков подкачало. Общаться помогал англичанин – Майкл Брайтон. Его родители – эмигранты из России. Он неплохо понимал по-русски, даже анекдоты переводил.
Видел потом в программе «Время», как за участие в спасательной операции его награждала английская королева каким-то орденом.
Итальянка Фани-Фани пообещала нам один джип из двух присланных в Армению, который до нас так и не доехал. А голландцы подарили нам два пуховых спальных мешка, которые у нас украли в поликлинике, вместе с ними украли и фотоаппарат, который «ушёл» с раздаваемой одеждой. Поэтому из фотоматериалов осталось только несколько фотографий и слайдов.
О моральной стороне событий мы не раз говорили между собой. В экстремальных ситуациях проявляется не только мужество, сопереживание, смелость, но и низменные стороны человеческой души. Ежедневно появлялась информация о кражах из магазинов то ювелирки, то одежды. Ночами часто стреляли то ли бандюки, то ли люди из Карабаха.
Кроме этого, практически ежедневно «трясло» – как потом узнали, 5-6 баллов «автошоки» (толчки, после основного землетрясения) были. Поэтому старались отдыхать и ночевать в палатке. Где-то через неделю-полторы информация о спасённых поступать перестала. После очередного приезда Н.И. Рыжкова появилась тяжёлая техника, солдаты в химзащите. На улицах запах от разложения трупов, появилась реальная угроза эпидемии.
К 20 декабря поступила команда о прекращении работ и отправке домой. 21 выдали мандат на отправку. 22 вылетели в Москву все, кроме Чистова О. П., он остался работать в ЦК Красного Креста. (Его потом наградили орденом «Знак почёта»).
Помню, на Казанском вокзале наша «живописная» группа (немытые, небритые, в несильно чистых телогрейках), пьющая молоко с целым батоном, вызывала неподдельный интерес у пассажиров, работников ж/д вокзала и органов правопорядка. Наверное, поэтому (а может, мандат помог) нас отправили на первом же поезде в Пензу.
Дома всех, конечно, ждали. За весь период не смогли (хоть и пытались) отправить весточку о том, где мы, что с нами. Почта не работала, мобильных телефонов в то время не было.
На работе, к счастью, страсти по нашему экстренному отъезду и отсутствию более двух недель утихли.
Землетрясение, унесшее жизни 24895 человек, показало, что мы не готовы к отражению натиска стихии. Отсутствовала чёткая система помощи в чрезвычайных обстоятельствах.
Главный вывод из случившегося – стране нужны профессиональные

спасатели, специальная техника и специальные транспортные средства.
Прошло 30 лет. В стране сформирован Российский корпус спасателей, который трансфор-мирован в МЧС, работает и общественная организация «Российский союз спасателей». Многие ребята стали профессиональными спасателями. Олег Чистов возглавлял в стране общество «Красного креста», сейчас в руководстве организации «Врачи без границ».
Несмотря на весь трагизм прошедшего, я благодарен тем дням и тому, что жизнь подарила мне общение с людьми, способными на поступок, жертвенность непоказной героизм, желающим совершить невозможное, настоящими мужиками: Михаилом Божаткиным, Серёгой Жидковым, Андреем Катаевым, Валерой Новиковым, Лёхой Садовым, Сашей Серовым, Игорем Чудненко, Мишей Флёриным, Володей Щепилло.
Это чувство, которое дорого стоит, я пронесу через всю жизнь, и буду помнить до конца дней своих.

Воспоминания Михаила Божаткина


В то время я как раз с завода перешёл на работу в СКТБ (ныне НИКИРЭТ). Когда позвонил Вахурин, я, не раздумывая, согласился. Единственный вопрос, который не успел решить – это освобождение от работы. Пришлось в последний момент написать заявление на отпуск без сохранения заработной платы. Уже гораздо позже (через несколько месяцев) Красный Крест каким-то образом оформил мне командировку и оплатил командировочные. И наградил всех Почётными грамотами.
Поскольку в составе группы были все туристы, то вопрос со снаряжением решался просто, у нас было всё необходимое для жизни (как мы планировали) в автономных условиях.
Полёт на ЯКе мне тоже запомнился – грузов было столько, что ящики закрывали верхние плафоны освещения в салоне – было темновато.
Первое, что поразило наиболее сильно в Ленинакане – это поездка на грузовике из аэропорта. Въехали в город и увидели в свете фар машины, лежащие по краям улицы гробы, гробы, гробы… Чёрные, светлые, крашеные, некрашеные… Они нескончаемой чередой попадались нам на улицах. Потом, конечно, поразила безутешная скорбь выживших людей, безучастно сидевших около своих разрушенных домов.

Гуманитарная помощь направлялась со всей страны. Но не было никакой координации работ по её доставке и распределению на месте.
Гуманитарная помощь, прибывающая в аэропорт, перегружалась на машины, по рации военные информацию передавали Мыльникову, и мы уже готовились к разгрузке машин. Машины (чаще всего громадные фуры), прибывающие самостоятельно из городов нашей страны, иногда по нескольку дней не могли нигде сдать гуманитарный груз – приезжали на разгрузку и к нам. Разгрузка их требовала много сил и времени и иногда занимала и часть ночи. Привозили и абсолютно новые вещи, и вещи, бывшие в употреблении. Мгновенно жители разбирали постельное бельё, пледы, одеяла, тёплые вещи.
Несколько раз давали машину, грузили её вещами и раздавали их жителям в отдалённых районах города. В сопровождение давали вооружённых автоматчиков. Там увидели сохранившиеся девятиэтажки. Полуразрушенные, перекосившиеся на бок, но чудом устоявшие во время землетрясения. В более-менее нормальном виде были здания сталинской постройки (как поликлиника, около которой мы жили).
Вспоминаю, как в один из дней встречали мать Терезу, которая прибыла с гуманитарной помощью в Ленинакан. Хотя она была уже в возрасте (78 лет), но поразила своей работоспособностью. Проверила всё в поликлинике, заглянула там даже в туалет, который по такому случаю так засыпали хлоркой, что у неё заслезились глаза. Вместе с ней была куча корреспондентов. Они пообщались и с нами. Расспрашивали, откуда мы. Поскольку завеса секретности с Пензы-19 не была снята, то мы говорили, что из Пензы. Один даже спрашивал, как правильно писать название города, через «s» или «z». Потом рассказывали, что портрет Вахурина был на обложке какого-то английского журнала.
Наш медбрат Андрей Катаев у врачей достал какой-то импортный дезинфицирующий раствор и неустанно нам напоминал о сложной эпидемиологической обстановке.
Финский представитель Красного Креста подарил нам «головоломку» в виде того же красного креста.
Хоть в то время и была зима, но было относительно тепло – не помню, чтобы температура понижалась меньше нуля градусов. Так что в палатке нам было довольно комфортно, ведь у всех был опыт холодных ночёвок.
Ещё помню, как на пути домой заходили в универмаг около Казанского вокзала (кажется, называется «Московский») – искали подарок Вахурину – для родившейся дочери. И как обалдели продавщицы, увидевшие нас в таком затрапезном виде (одеты были практически как на фото).
Всё пережитое в те дни в Ленинакане запомнилось надолго.
Последний раз редактировалось Фёдорыч 18 дек 2018, 22:46, всего редактировалось 1 раз.

Участник
Аватар пользователя
Сообщений: 235
Зарегистрирован: 22 дек 2014, 00:53
Имя:

Re: Спитак

Сообщение Фёдорыч » 18 дек 2018, 22:21

Воспоминания Мордвинцева А.Ф.
Харера-барера!!!

https://yadi.sk/d/RBbGgumY5rApqg
Музыкальный эпиграф


7 декабря 2018 года под сводами Пензенской филармонии троекратно прогремело ХАРЕРА-БАРЭРА - это клич Пензенской спасательной службы. Тридцать два здоровых мужика во всю глотку сотрясли это сверкающее мраморное здание. Честно говоря, мне показалось, что сейчас произойдёт что-то подобное землетрясению в Армении, которое было ровно 30 лет назад 7 декабря 1988 года. Отмечалось именно это событие.
Тогда, в эпицентре землетрясения, в городе Спитак произошёл гигантский подземный толчок силой 10, 5 баллов. Земля резко провалилась на полметра, и ни один человек не смог устоять на ногах. Все попадали. А что уж говорить про дома? За одну минуту город рассыпался и покрылся облаком пыли, которое рассасывалась более трёх часов. Из 20 тысяч жителей города мгновенно погибла пятая часть, а половина пропала без вести! На следующий день по телевидению показали это бедствие. Ещё не закончилась передача, как «Борода» (Косогоров Валерий Михайлович – турист-водник и альпинист) позвонил Н.Я Платову и Н.П. Вырыпаеву:
- Рюкзаки собираете?
Через некоторое время, группа пензенских туристов из 9 человек уже летела на самолёте ИЛ-24 в Армению. (Абульханов Р.А.; Беляков В.М.; Вырыпаев Н.П.; Денисов В.П.; Косогоров В.М.; Мордвинцев А.Ф.; Мордвинцева Н.А.; Петров В.А.; Платов Н.Я.)
Чуть позже вылетел контрольно-спасательный отряд (КСО) Пензенского турклуба во главе с Г.Н. Кабановым – будущим начальником Пензенской спасательной службы, и отряд из г. Заречный.
Какое-то время мы ожидали в аэропорту Краснодар, и вот снова в небе. На подлёте к Еревану на плоской вершине горы увидели громадное чёрное дымящееся пятно – совсем недавно здесь разбился военный самолёт с солдатами. Там было 90 молодых ребят. Из Еревана сделали запрос:
- Аппараты «искусственная почка» есть?
- Нет.
- Что везёте?
- Костыли. Ещё есть кровь, плазма… и спасатели.
Самолёт делает несколько кругов вокруг аэродрома.
- Ждите в Тбилиси.
В Тбилиси наш маленький самолёт поставили позади громаднейшего военного грузовика с работающими двигателями. В салоне стало трудно дышать из-за запаха горелого керосина. Но вот мы вылетели и, наконец, приземлились в Ереване. Всё поле аэродрома уставлено носилками с ранеными. Повсюду стоны. Ветер гонит по бетонке окровавленные бинты, вату. Перегрузились в вертолёт и уже летим над Спитаком. Внизу развалины бывшего цветущего города. Маленький аэродром Спитака весь уставлен штабелями гробов, палатками военного госпиталя и заполнен народом. Не успели приземлиться и разгрузиться, как пришло распоряжение носить раненых. К первому человеку, покрытому густым слоем белой пыли, которого мы вдвоём с напарником принесли на носилках, подбежал врач и прямо сквозь грязную одежду всадил укол. Буквально в трёх метрах от нас под ярким прожектором орудовали хирурги. Условия, близкие к фронтовым.
А дальше пошла обычная работа, какой сейчас каждый день занимаются наши пензенские спасатели. Наша заслуга была лишь в том, что мы быстро отреагировали на ЧП. Рядом с нами работали профессиональные спасатели из многих стран. В то время в СССР не было аналогичных служб. Когда Спитак посетил глава правительства Н.И. Рыжков, к нему пробились Н.П. Вырыпаев и «Борода» и «сообщили» ему об этом. Оказалось достаточно. Затем, через некоторое время уже с президентом России Б.Н. Ельциным вёл диалог Г.Н. Кабанов. Короче, идею создания МЧС толкнули наши пензенские туристы.
За прошедшие 30 лет произошло неимоверно большое количество катастроф. И о многих все уже напрочь забыли. Надо сказать, что именно армяне обладают великой и благородной памятью. Это они, на средства своей пензенской диаспоры арендовали самый лучший зал филармонии, это они для всех нас подготовили замечательный концерт, где пели и танцевали их дети. Каждому из 32 участников они подарили тёмные розы скорби и сделали памятные подарки.
Катастрофы могут произойти везде. И первое, что приходит вместе с разрухой - это холод, голод и эпидемии. В Спитаке в те дни уже были случаи холеры, которые успешно ликвидировали наши эпидемиологи.
Надо заметить, что почти во всех частных домах, в которых мы работали, были приличные запасы продовольствия: мука, топлёное масло, сгущёнка. Спасение этих запасов стало одной из важнейших наших задач. А есть ли такие запасы у пензенских жителей на чёрный день? Каждую неделю недалеко от моего дома гудит мощная сирена. Это проверка бдительности. А что если как-то раз она загудит по- настоящему? Мы готовы?...
Последний раз редактировалось Фёдорыч 19 дек 2018, 21:18, всего редактировалось 3 раз(а).

Участник
Аватар пользователя
Сообщений: 235
Зарегистрирован: 22 дек 2014, 00:53
Имя:

Re: Спитак

Сообщение Фёдорыч » 18 дек 2018, 22:37

Изображение


Изображение


Изображение

Фото А. Нугаева

В честь этого события вышел в свет специальный выпуск газеты СТО ДОРОГ № 109. Смотрите его на ПЕНЗОВЕДе
в разделе "Газета СТО ДОРОГ"

Вернуться в Воспоминания очевидцев



Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1