Бессоновский район, село Полеологово:

[Николай Васильевич Профиль]

Может быть, может быть! Я Вам не скажу за всю Россию. В начале своей реплики по этому периоду я оговорился, что не претендую на истину - это всего лишь моё видение, дилетанта, периода освоения Шелдаисских земель примерно в 1680х годах. К тому же речь идёт о конкретном селе, в конкретном географическом месте, применительно к тем событиям и хронологии, которые, как отметила Татьяна ( моё восприятие такое же), изложено грамотно. Я же не корректирую и не переиначиваю работу авторов. Это только моя личная точка зрения. Насчёт хоромов крепостных - пусть меня поправят односельчане, я не помню даже того, что в селе был барский дом или усадьба. Из общественно значимых старых построек в 1950е были только клуб в здании церкви постройки 1910 года и магазин (видимо бывшая лавка). Всё. Зато были ещё дома покрытые соломой. Дом под шифером считался богатым, под железом - редкость. Село "обновилось" после большого пожара в 1955 году. Я уже рассказал как построили дом наши родители. Не оправдание моё - поиск истины.

[expedL Профиль]

Под соломой избу деда моего я ещё застал, хотя уже половина деревне была под железом.
А по вопросу личного имущества крепостных в книге В.Малышкина по переписи недорослей 1697г упоминается, что ещё по законам начала 17 века крепостной за провинности отвечал своим имуществом, а не помещика. Дворянство в Пензенской губернии было в основном мелкопоместным и основной доход имело от государственной службы.

[Николай Васильевич Профиль]

- Имущество крепостного …
– судя по реплике, «Закон об имущественной ответственности крестьянина», издан в начале 17 века, а крепостное право окончательно оформилось согласно « Соборному уложению» в 1649 г. при Алексее Михайловиче Романове. До 1649 года крестьянин был вольным землепашцем, посему и отвечал своим имуществом (так я вижу этот момент). Став крепостным, видимо и его имущественная ответственность изменилась. «Дьявол» кроется в деталях и датах, поэтому не вижу смысла в продолжении дискуссии – источники в полном объёме нам не доступны.

- Мелкопоместное дворянство в Пензенской области имело основной доход от государственной службы…
Наверное так и было. При этом есть одно «но» - государственная казна (из которой производилась оплата дворянину состоящему на гос. службе) формировалась в основном за счёт доходов и налогов с их же поместий и вотчин, на полях и в хозяйствах которых работали дворовые и крепостные. Полагаю, что они не только не знали вкуса французской булки, но даже и не слышали хруста этой булки, в отличие от своих господ. Причинно-следственные связи, однако.
Пожалуй уместно тут будет привести два рассказа Н.С. Лескова (хотя между рассматриваемым нами временем и событиями в рассказах большой разрыв во времени, думаю ничего страшного, зато информативно).
Первый рассказ «ЗАГОН» - действия происходят на Пензенской земле. Читать https://xn----7sbb5adknde1cb0dyd.xn--p1ai/%D0%BB%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2-%D0%B7%D0%B0%D0%B3%D0%BE%D0%BD/
Второй рассказ «ПРОДУКТ ПРИРОДЫ» - о переселении крестьян с обжитых мест на вновь обретённые барином земли. Читать: https://xn----7sbb5adknde1cb0dyd.xn--p1ai/%D0%BB%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%83%D0%BA%D1%82-%D0%BF%D1%80%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B4%D1%8B/
Прочтение этих рассказов займёт не более ОДНОГО часа Вашего драгоценного времени. Найдите этот час. Не пожалеете. При этом узнаете как не просто и не однозначно всё было.

[Николай Васильевич Профиль]

Прежде чем начать следующую публикацию ещё раз напомню о том, что было написано ранее и будет опубликовано впредь – это наши субъективные взгляды, мнения, версии, гипотезы, легенды. Они НЕ являются научными исследованиями и могут НЕ совпадать с общепризнанными концепциями. Мы никому НЕ навязываем предложенных теорий и выводов и НЕ утверждаем, что они единственно верные – просто делимся наблюдениями, возникшими у нас после сбора и обработки информации из открытого доступа. Цель – обратить внимание на различные интересные явления и таким образом способствовать возрождению интереса к русской культуре и наследию.

Особый интерес у меня вызвала глава очерка с названием «ПРИЗНАЁМ ПОЛИТИКУ НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ ПРАВИЛЬНОЙ» (стр. 35). Где весьма подробно и убедительно описано как прорастали и формировались ростки демократии на селе, как несколько человек вернувшихся с фронтов, в прямом смысле, перевернули сознание односельчан по многим моментам актуальным для того времени. А время, то, было « мутным и неоднозначным».
Это нам сегодня при том потоке информации, который льётся из всех «утюгов», всё кажется простым и понятным.
А ведь это время 1918 года было по сути дела - пониманием, признанием или непризнанием, того, чего хочет новая власть возглавляемая большевиками. Как в этом могло разобраться в общем-то малограмотное население Полеологова? Отмечу, что знать грамоту (писать и считать) и быть грамотным (понимать и разъяснять Манифесты, Уставы и прочие документы издаваемые властью) – две больших разницы. Тем не менее нашлись на селе смельчаки, которые поддержали и взяли на себя смелость в организации перемен в жизни односельчан.
В очерке, на основании найденных документов говорится о формировании летом 1918 года ПЕРВОГО сельского совета села, состоящего из числа «незаменимых работников».
« По воспоминаниям Матрены Егоровны Балакиной 1910 г. р.,: - летом 1918 года её отец Саушкин Е. А. вернулся с войны. Собравшимся по такому случаю односельчанам он поведал, что скоро у богачей отберут землю и отдадут ее крестьянам. Тогда же в село приезжали представители из уезда, которые рассказывали о советской власти».
(Я немного упрощу текст очерка, мне показалось так будет более удобочитаемым в данном месте. Приношу свои извинения авторам)
В селе образовали комитет бедноты под председательством Обыдина Дмитрия Петровича.
Избран и образован и сельский совет.
Первым председателем сельского совета с. Полеологово стал зажиточный крестьянин Комратов Ф. З.,
Сельским комиссаром - Александр Андреевич Комратов
Членами сельсовета:
Григорий Яковлевич Калинкин и Николай Егорович Саушкин,
Секретарем - Дмитрий Васильевич Павлов, который работал по найму.
Все они представлены как «сочувствующие партии большевиков, хлебопашцы, бедные или ниже среднего». В составе этого сельского органа исключительно (судя по фамилиям) коренные жители села. Вдвойне приятно увидеть среди них и нашего деда Павлова Дмитрия Васильевича, 1894 года рождения, отслужившего в царской армии (воевал ли на полях Первой Мировой и Гражданской – мне не известно):

По всей вероятности Дед знал грамоту, поэтому и был избран секретарём сельского совета. Судя по надписи к фотографии (если конечно сам подписывал её) весьма сносно владел и пером. Фото сделано в Аткарске (надпись на паспарту), год съёмки не указан (предполагаю 1915-1916 г., поскольку в армию призывали с 20 лет). К тому времени у них в семье было уже двое детей – 1913 года рождения Пелагея, и 1915 года рождения Анна.
Видимо, большинство людей первого избранного сельского совета были примерно одного возраста с дедом (+, - несколько лет). По всей вероятности я многих из них знал, но не запомнил по малолетству, да и не знал об их деятельности в прошлом, а далее они выпали из моего сознания.
Пожалуй ко времени будет сказать – один из авторов и собирателей документов и фактов о селе для очерка – Валентина Васильевна Обыдина ( в девичестве Саушкина) на один год старше меня, учитель – до сих пор проживает в Полеологово.Для того чтобы понять какие события в стране и в селе происходили в 1918 – 1920 годы, пришлось покопаться в литературе. Воспользовался тем, что «оказалось под рукой».
А под рукой оказался труд весьма авторитетной и уважаемой группы Пенезенских учёных:


Несколько фрагментов из этой работы о событиях 1918 года и приведу:






Безусловно эти реплики не раскрывают истинное положение дел на селе, но общий фон ситуации в стране создают.
Какая бы власть ни была, а, кушать-то хочется. На дворе, по сути дела – безвластие. «Декрет о земле» есть, а земли нет – не распределена. Власть ещё не пришла в Полеологово. При этом власти государственные требуют сдавать зерно государству и грозят расправой за не выполнение. Куда податься крестьянину? Тут хотя- бы семью прокормить. Вот и стали некоторые наиболее активные и понимающие объединяться в коммуны, артели и прочие товарищества, порой по родственному принципу или вокруг того, у кого была лошадь. Рабочая лошадь была редкостью – мобилизовали их для военных нужд, сначала на Империалистическую, затем на Гражданскую. Вот и мыкался народ. Были-ли в Полеологово подобные объединения? Наверное были. Если были, то как долго существовали – не известно. Вот оно «поле» для исследователей.
Знаю о том, что в селе Чертково, отстоящем от Полеологово на 15 км., была организована и действовала такая коммуна. В Архиве Пензенского краеведческого музея есть фотографии из жизни этой коммуны, их обнаружил Нугаев Андрей Юрьевич. Я попросил его поделиться этими фотографиями, чтобы представить жизнь соседнего села:
Другим источником информации для меня стала книга П.СУМЕРИНА « КОМБЕДЫ В ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ» изданная в 1960 году.
В этой книге более полно и «приземлённо», т.е. происходящее в нашей местности, раскрыты все действия власти на местах.

Книга доступна для свободного прочтения, посему не вижу смысла приводить её полностью, кому интересна эта тема, тот прочтёт и проработает сам https://dl.liblermont.ru/DL/Oktober_17/ ... bernii.pdf.
Тут приведу только отдельные сюжеты для сведений и частичного понимания, которые безусловно не дадут полной картины событий того далёкого времени.
« /…/ Были приняты также энергичные меры по заготовке хлеба внутри губернии (Пензенской). В январе проведен учет наличия хлеба у населения. Излишки хлеба подлежали сдаче Советам по твердым ценам. Для поощрения сдатчиков был создан товарообменный фонд и открыты меновые пункты. Но эти меры не дали ожидаемых результатов. Крестьяне, имевшие излишки, прежде всего кулаки, прятали хлеб, отказывались добровольно и по твердым ценам сдавать его государству. Отказ кулаков от сдачи хлеба вызывал многочисленные протесты среди наиболее сознательной части деревенской бедноты. На проходивших в конце января — начале февраля 1918 г. уездных крестьянских съездах многие делегаты требовали переучета хлеба и принуждения кулаков к сдаче излишков хлеба по твердым ценам. Но большая часть съездов высказалась против принудительного изъятия хлеба, возлагая все надежды на товарообмен и закупки хлеба вне губернии. В конце января, ввиду почти полного отсутствия хлеба для населения г. Пензы, губернская продовольственная коллегия вынуждена была перейти к принудительному изъятию излишков хлеба — к реквизициям. Для реквизиций привлекалась продовольственная милиция, отряды которой были направлены в Пензенский, Чембарский и Мокшанский уезды. На путь принудительного изъятия хлеба постепенно вступают и уездные Советы. Кулаки оказывали упорное сопротивление при реквизиции излишков хлеба. Они терроризировали членов Советов и продовольственных органов, клеветали на Советскую власть, приобретали оружие, явно готовясь к гражданской войне. Действовавшие в деревне по реквизиции хлеба вооруженные отряды еще не имели там опоры в лице организованной бедноты и ячеек Коммунистической партии и не могли сломить сопротивления кулаков. Против реквизиций, в защиту кулаков, открыто выступили меньшевики и эсеры, занимавшие в тот период времени — в первой половине 1918 г. — руководящие посты в земствах и уездных Советах. Они нагло утверждали, что виновниками хозяйственной разрухи и голода являются не царизм и буржуазия, ввергшие страну в пучину войны, не меньшевики и эсеры, доведшие продовольственное дело до полного развала, а якобы большевики «Пришли большевики, и хлеба не стало»—не раз демагогически провозглашал на собраниях правый эсер Несмеянов— председатель Совдепа г. Инсара. Имея большинство в руководящих органах Советов, эсеры добивались принятия решении, угодных и выгодных кулачеству. В феврале— марте 1918 г. Нижне-Ломовский и Чембарский уездные Советы, вопреки постановлениям Совнаркома, отменили монополию на хлеб и объявили вольную торговлю им. Руководители Пензенского и Мокшанского уездных Советов потребовали прекращения реквизиций отрядами губернской продовольственной коллегии, стремясь реквизированный хлеб оставить для удовлетворения нужд их уездов. Несмотря на запреты Наркомпрода, уездные и волостные Советы Пензенской губернии выдавали населению бесчисленное количество разрешений на самостоятельную закупку и провоз хлеба. Тысячи всякого рода уполномоченных и мешочников из одной только Пензенской губернии заполнили хлебородные районы Сибири и Кубани, взвинчивая цены на хлеб, срывая государственные плановые перевозки /…/».

« /…/ Поэтому вопрос об организации бедноты становился главным вопросом дальнейшего развертывания социалистической революции в деревне. Партия большевиков приступила к решению этой задачи. «Сознательные рабочие могут в данный момент осуществить эту задачу, — писал В. И. Ленин, — могут объединить вокруг себя деревенскую бедноту, могут победить кулаков и разбить их наголову, е с л и п е р е д о в ы е от ряды рабочих поймут свой долг, напрягут все силы, организуют м а с с о в ы й п о х о д в д е р е в н ю » . В. И. Ленин подчеркивал, что передовой рабочий идет в деревню как организатор бедноты, как ее руководитель, как вождь деревенской трудящейся массы, как строитель государства труда. Массовый поход рабочих в деревню шел под лозунгом: «Борьба за хлеб — это борьба за социализм».
11 июня 1918 г. ВЦИК Советов по предложению В. И. Ленина принял декрет «Об организации деревенской бедноты и снабжении ее хлебом, предметами первой необходимости и сельскохозяйственными орудиями». Сущность декрета в том и состояла, что в деревне создавалась самостоятельная организация бедноты, опираясь на которую Коммунистическая партия и Советская власть могли разгромить контрреволюционное кулачество и решить задачи борьбы с голодом. В лице комитетов бедноты, отмечал В. И. Ленин, образовывалась новая форма борьбы против кулаков, форма союза бедноты Комитеты бедноты создавались в рамках Советской государственной системы под руководством местных партийных организаций. Согласно декрету местные Советы создавали волостные и сельские комитеты деревенской бедноты (комбеды) путем выборов их на собраниях жителей сел и деревень. К выборам не допускались кулаки и богатеи. Задачи борьбы за хлеб определяли круг деятельности комитетов деревенской бедноты.
Декрет устанавливал, что в обязанности волостных и сельских комитетов бедноты входило:
1) распределение хлеба, предметов первой необходимости и сельскохозяйственных орудий;
2) оказание содействия местным продовольственным органам в изъятии хлебных излишков;
3) организация общественной обработки полей и уборки урожая деревенской бедноты.
Деревенской бедноте декрет предоставлял ряд материальных льгот и поощрений в зависимости от успешности изъятия излишков из рук кулаков и богатеев.
Состоявшийся в начале июля V Всероссийский съезд Советов выразил полное доверие мероприятиям Советского правительства. Меры, принятые ЦК Коммунистической партии и Советским правительством по борьбе с продовольственным кризисом, потребовали коренного перелома в деятельности продовольственных органов губернии. Теперь, когда дорог был каждый пуд хлеба, Пензенская губерния становилась серьезным источником снабжения страны хлебом и другими продовольственными продуктами. Необходимо было обеспечить не только продовольственные нужды населения городов и деревенской бедноты, госпиталей, воинских частей и десятков тысяч беженцев, находившихся на территории губернии, но прежде всего помочь голодавшим рабочим Петрограда и Москвы. Эта задача оказания помощи голодавшим столицам встала перед коммунистами губернии уже в первой половине мая. 11 мая в адрес губернской продовольственной коллегии поступила телеграмма за подписями председателя СНК Ленина и наркома продовольствия Цюрупы с требованием принять все меры к немедленной погрузке и экстренному продвижению продовольственных грузов, чтобы спасти Петроград от голодной смерти.1 В ответ на телеграмму губпродколлегия в течение нескольких дней сформировала экстренный маршрутный поезд, в составе 25 вагонов хлеба, реквизированного у мешочников, и двух вагонов мяса, и отправила его 18 мая в адрес Совета Народных Комиссаров. Второй маршрутный поезд был сформирован к 27 мая в составе 29 вагонов хлеба и в тот же день направлялся в Москву. Это была первая, правда, незначительная, помощь хлебом со стороны Пензенской губернии голодавшему Петрограду. /…/».
« /…/ Пензенская губерния должна была поставить по нарядам Наркомпрода 1300 тыс. пудов ржи и 623 тыс. пудов овса. Учитывая задание центра, потребность губернии в продовольствии и семенах и наличие излишков, согласно данным учета, губпродколлегия, вместе с председателями уездных Советов и продовольственными комиссарами, установила планы поставок хлеба, сена и скота по каждому уезду и волости, а в отдельных уездах и селу. Планы были разосланы на места. Осуществление планов возлагалось на волостные и сельские комитеты бедноты. В помощь им для реквизиции излишков посылались продовольственные отряды. Вместе с продовольственными отрядами в деревню выезжали члены губернского и уездных исполнительных комитетов. Заготовка хлеба и других продовольственных продуктов развернулась прежде всего в трех уездах: Пензенском, Чембарском и Мокшанском, где находилась большая часть излишков хлеба. Здесь, в этих уездах, были сосредоточены основные силы продовольственных отрядов. В Чембарском и Мокшанском — петроградских, Пензенском — петроградских и владимирского. Московский отряд находился в Нижне-Ломовском уезде. Работая рука об руку, комитеты бедноты и продовольственные отряды с первых же дней обеспечили высокие темпы хлебозаготовок. Несмотря на плохую погоду, в течение одного лишь сентября было отправлено в центр 443 тыс. пудов. «Решительная политика по изъятию хлеба дает хорошие результаты. Хлеб Москве и Петрограду отправляется ежедневно», — сообщал губпродкомиссар Наркомпроду 11 сентября. К 20 октября общее количество заготовленного хлеба превысило 1,5 млн. пудов, к 25 октября— 1 млн. 800 тыс. пудов, к 15 ноября — 2 млн. 215 тыс. пудов. Из этого количества отправлено в центр по нарядам Наркомпрода свыше 1 млн. 200 тыс. пудов. Особенно быстро заготовки шли в Чембарском уезде. По данным уездного продовольственного отдела, на 25 ноября заготовлено и отправлено в центр одной только ржи около 640 тыс. пудов — половина всего отправленного хлеба и, кроме того, значительное количество скота и сена. /…/».
« /…/ Поэтому губпродкомиссар не без основания заявил на Всероссийском совещании продовольственных организаций в декабре 1918 г., что с помощью комбедов удалось правильно учесть хлеб. Учет хлеба закончился в первых числах сентября. По мере окончания учета в отдельных селах и получения сведений об излишках, туда направлялись продовольственные отряды. По данным на 26 сентября 1918 г., общая численность продовольственных отрядов, работавших в Пензенской губернии, составляла 2458 человек, в том числе: отряды петроградских рабочих насчитывали 1424 человека, московских рабочих — 486, владимирских рабочих — 5484 -?( так в оригинальном тексте, по арифметике = 454 человека). К ноябрю численность продотрядов достигла более 3000 чел. (22 отряда). В дальнейшем по ходатайству местных организаций численность продовольственных отрядов была доведена до 4170 человек. Продовольственные отряды комплектовались из наиболее сознательных, политически грамотных рабочих. Выше отмечался высокий качественный состав 4-го продовольственного отряда петроградских рабочих — первого отряда, прибывшего в Пензенскую губернию. Хорошо была подобрана также большая часть вновь прибывавших отрядов. «Весь командный состав состоял из партийных людей, членов РКП (б), в отряде был организован партийный коллектив, насчитывающий в себе 31 коммуниста, 34 из них большинство старых партийных работников, работавших в партии с 1904 — 1905 гг.,» — писал начальник московского продовольственного отряда в своем отчете. Характеризуя деятельность Владимирского продовольственного отряда, газета «Пензенская беднота» писала, что отряд показал «пример серьезной организованной силы, спаянной единой волей и единым сознанием возложенной на него задачи... В отряде было 8 рот. Роты, в которых были коммунистические ячейки во главе с испытанными старыми идейными работниками, создали такое отношение к населению, что между ними не произошло никаких недоразумений». Продовольственные отряды поступали в полное распоряжение губернского продовольственного комитета. Работая по плану губпродкома, отряды получали самостоятельность действий по изъятию хлеба. Совместная деятельность продотрядов и местных организаций была одним из важнейших условий, определивших успех борьбы за хлеб. Свою деятельность продовольственные отряды начинали с разъяснения крестьянам задач необходимости мобилизации хлебных ресурсов страны, изъятия излишков хлеба у кулаков. /…/».

« /…/ В результате деятельности комбедов резко изменился состав сельских и волостных Советов. С первого же дня своей деятельности комбеды ставили вопрос о перевыборах Советов там, где в них заправляли кулаки. В течение сентября — ноября 1918 г. проходят перевыборы Советов и массовое изгнание из их состава кулаков и эсеров. Советы в деревне становятся настоящими органами революционной власти — власти рабочих, деревенской бедноты и середняков. Коммунисты завоевали прочное большинство в Советах. В качестве примера можно привести Инсарский и Чембарский уезды. По 13 волостям Инсарского уезда было избрано 39 членов волисполкомов, в том числе: середняков — 20, бедняков— 17 (о двух членах нет сведений). В число 237 председателей и членов сельсоветов входило: середняков— 148, бедняков— 85, зажиточных и кулаков — 4, которые были затем исключены из состава Советов.2 1 В. И. Л ен и н, Соч., т. 26, стр. 101. 2 ЦГАОР, ф. 393, оп. 26, д. 153. 63 В 40 волсоветах Чембарского уезда было избрано 386 человек, в том числе: коммунистов — 238, сочувствующих коммунистам — 81, эсеров — 5. В 33 сельсоветах избрано было 519 человек, в том числе: коммунистов — 290, сочувствующих РКП(б) — 106, беспартийных — 89, левых эсеров — 24. Состав переизбираемых Советов отражал происходивший перелом в настроении крестьянства осенью 1918 г.
По мере изменения состава сельских и волостных Советов роль комитетов бедноты исчерпывалась. На местах стал проявляться вредный параллелизм в работе, двоевластие Советов и комбедов. Состоявшийся в ноябре 1918 г. VI Всероссийский чрезвычайный съезд Советов принял решение о перевыборах всех волостных и сельских Советов. Во вступительной речи при открытии VI Всероссийского съезда Советов Я. М. Свердлов говорил, что в России нет такого захолустья, где бы не упрочилась Советская организация. «Если тогда, — говорил он, — когда рабочие и солдаты брали приступом Зимний дворец, у нас не было твердой опоры в России, то теперь мы можем сказать с полной уверенностью, что по всему лицу земли России Советская власть стоит твердо и незыблемо».
Комбеды были опорными пунктами диктатуры пролетариата в деревне. Они были созданы, как «особые органы», «в целях закрепления и расширения социалистической революции». Эта цель была достигнута. Комбеды раскололи деревню и объединили деревенскую бедноту вокруг ее вождя — рабочего класса для борьбы против деревенской буржуазии. Беднота закалилась в борьбе и превратилась в опору рабочего класса. Кулачество было разгромлено и изолировано. Середняк — завоеван. В деревне произошел переворот, который имел «несравненно более глубокое и важное значение», чем Октябрьский переворот 1917 г., писал В. И. Ленин.
Выступая на VIII съезде партии с отчетом Центрального Комитета, В. И. Ленин показал значение этого переворота. Наша революция, говорил он, «до организации комитетов бедноты, т. е. до лета и даже осени 1918 года была в значительной мере революцией буржуазной Мы этого сказать не боимся... Но когда стали организовываться комитеты бедноты, — с этого момента наша революция стала революцией пролетарской ». И далее: «И когда мы увидели, что в деревне, летом 1918 года, началась и произошла Октябрьская революция, только тогда мы стали на свой настоящий пролетарский базис, только тогда наша революция не по прокламациям, не по обещаниям и заявлениям, а на деле стала пролетарской ».
Организация бедноты, завоевание середняка, изоляция кулачества означали, что комитеты бедноты выполнили свою политическую задачу. Необходимо было слить комбеды с Советами. Перевыборы волостных и сельских Советов, в связи с ликвидацией комбедов, проходили в Пензенской губернии, как и во всей стране, в конце декабря 1918 — январе 1919 года. В феврале 1919 г. перевыборы были закончены. Непосредственное проведение перевыборов возлагалось на комбеды. Комбеды были большой школой политического воспитания деревенской бедноты, школой управления, пролетарского учета и контроля. В комбедах выросли многочисленные кадры сельского актива, который влился в Советы и укрепил их. В результате перевыборов сельских и волостных Советов комбеды стали Советами. Деятельность комбедов вызвала среди бедноты огромную тягу в партию, стремление помочь ей. Учитывая начавшийся подъем среди бедноты в деревне, ЦК РКП(б) 21 сентября 1918 г. обратился ко всем парторганизациям с письмом, в котором призывал закрепить влияние партии среди деревенской бедноты организацией широкой сети партийных ячеек и групп сочувствующих. Чтобы охватить своим влиянием самые глухие уголки Советской России, ЦК указывал, что комбеды могут послужить основой для создания первичных партийных организаций. На основе этого письма губернская и уездные организации РКП (б) развернули большую работу по созданию сельских и волостных ячеек партии. В результате в ряды губернской организации РКП (б) влилось свыше 5000 членов партии. Маленькие коммунистические группы в уездах в середине 1918 г., насчитывавшие в своих рядах всего около 300 членов, теперь выросли в большую силу.
С ликвидацией комбедов закончился в основном второй период Октябрьской революции — выделение пролетарских и полупролетарских элементов крестьянства, сплочение их с городским пролетариатом для борьбы с буржуазией деревни. Революция вступила в период широкого социалистического строительства. На первый план выдвинулся вопрос о среднем крестьянстве. Партия переходила от политики нейтрализации среднего крестьянина, к политике прочного союза с ним, ни на минуту не отказываясь от борьбы с кулаком и прочно опираясь только на бедноту».

Прочитал. Задумался - что было первичным и более значимым для государства и села – образование сельских советов или комбеды?
Для себя сделал вывод – на период до 1920 года – комбеды.
Ещё один момент. Просматривая материалы для подготовки этой реплики нигде прямо не говорится, но прослеживается то, что продналог и продразвёрстка были «изобретением» большевиков и Ленина в частности. На самом деле хлебная монополия, - регулирование цен на хлеб и продовольствие, происходило и в царской России с началом Империалистической войны, при Временном правительстве, а также в некоторых государствах Европы во время военных конфликтов во все времена.
Также нигде не говорится о том, что продотряды являлись хорошо вооружёнными и обученными группами рабочих и партийных функционеров.
Прочитав всё это, каждый из нас вправе задать вопрос: - Зачем крестьянину горожанин, которого он должен был кормить? Тем более в какой-то там неведомой Москве или Петрограде, тем паче во Владимире, что там своих что ли крестьян нет?!
На этом и играли многие противники продналога и продразвёрстки, сея в умах малограмотных крестьян сомнения. Но это уже другая история.

[Николай Васильевич Профиль]

Я тут расписался, совершенно забыв о том, что Вы-то ведь не читали ОЧЕРК в полном объёме! Извините пожалуйста! (Весна однако). Исправляем эту оплошность.
http://images.xn--b1aebbi9aie.xn--p1ai/foto/07_histplace/Poleologovo/Korocharov .pdf

[Николай Васильевич Профиль]

Остановимся на стр. 55 очерка.
В предыдущих главах очерка о жизни села широко раскрыта тема устройства управления и формирования «власти». Это важно для села с населением более 1000 человек в 1922 году. А вот чем были заняты эти одна тысяча селян, за счёт каких доходов жили, как и в какие «объединения» организованы были – не понятно. А, ведь это не малый период – с 1920 по 1929 годы, целых 8 лет!

Имя этому восьмилетнему периоду – НЭП.
Я не знаю ответа на этот вопрос.
«А из зала мне кричат – давай подробности…» (А. Галич).
Посему – на поиск информации, а вдруг…

С введением Новой Экономической Политики (НЭП) в 1921 году, правительство произвело корректировку направленности своей работы с крестьянским населением в сторону середняков, т.е. весьма расширив охват крестьянских хозяйств и вовлечение их в хозяйственно экономическую деятельность.
СПРАВКА:
Была сформулирована идея НЭПа - Экономическая либерализация при одновременном жестком политическом контроле.
Основные этапы введения НЭП в Советском Союзе -
Решение Х съезда РКП(б) от 1921 года.
1.Замена продразверстки налогом. Декрет от 21 марта 1921 года.
2.Разрешение свободного товарообмена сельхозпродукцией. Декрет от 28 марта 1921 года.
3.Создание кооперативов. Декрет от 7 апреля 1921 года.
4.Перевод некоторой промышленности из рук государства в частные руки. Декрет от 17 мая 1921 года.
5.Создание условий для развития частной торговли. Декрет от 24 мая 1921 года.
6.Разрешение ВРЕМЕННО предоставлять возможность частникам брать в аренду государственные предприятия. Декрет от 5 июля 1921 года.
7.Разрешение частному капиталу создавать любые предприятия (в том числе и промышленные) со штатом до 20 человек. Если предприятие механизировано - не более 10. Декрет от 7 июля 1921 года.
8.Принятия "либерального" Земельного Кодекса. Он разрешал не только аренду земли, но и наемный труд на ней. Декрет от октября 1922 года.

Нахожу работу Ларисы Витальевны Лебедевой « Трансформация хозяйственного уклада середняцких хозяйств в период НЭПа (по материалам Пензенской губернии)».
Работа есть в свободном доступе, посему тут будут лишь отдельные выдержки, наиболее характерные для того периода жизни.
В то время Пензенская губерния относилась к средневолжскому экономическому району.
Интересно узнать кто и какими силами должен был реализовать эту экономическую либерализацию. Вы скажете – люди. Я тоже так думаю…будем изучать вместе:

«…. Основным занятием населения Пензенской губернии являлось сельское хозяйство, в котором было занято 91,5 % всего населения. Больше всего было развито полеводство….
…. Реализуя на практике политику государства «Лицом к деревне», Пензенский губком РКП(б) с октября 1924 по апрель 1925 г. провел комплексное обследование жизни и быта крестьян губернии. Исследование производилось в ее наиболее характерных районах: пригородном (Валяевская и Оленевская волости Пензенского уезда), прифабричном (Н.-Шкафтинская волость Городищенского уезда), сплошь земледельческом (Свищевская волость Чембарского уезда) и в районах с татарским (Кривозерьевская волость) и мордовским (Атюрьевская волость) населением. Программа исследования содержала более 60 вопросов, охватывающих разные стороны жизни крестьян. В итоге члены комиссии побывали в 28 волостях и познакомились с жизнью 32730 крестьянских хозяйств. Они изучали их историю, состояние, беседовали с крестьянами и комсомольскими, партийными активистами. Одним из главных выводов, который они сделали, заключался в том, что восстановление крестьянских хозяйств шло медленными темпами, характеризовалось слабой обеспеченностью скотом и сельскохозяйственным инвентарем и свидетельствовало «скорее о более или менее ровном хозяйственном подъеме деревни, чем о ее расслоении».
К середняцким члены комиссии отнесли 53,9 % обследованных крестьянских хозяйств. Большинство середняков находилось в земледельческом районе (72,7 %), меньше всего их было в татарском районе (31,4 %).
Выявленные кулацкие хозяйства составили 2,6 %. Наибольшее их количество было отнесено к пригородному и татарскому районам (4 %). К бедняцким было причислено 43,5 % хозяйств. Среди районов первое место по количеству бедняков занял татарский (64,6 %), меньше всего (25,9 %) их было в земледельческом районе.
Середняцкие хозяйства были неоднородны, и члены комиссии поделили их на три категории:
«Зажиточные» отличались большими семьями и соответственно имели большее количество рабочих рук. По распределительной норме у таких хозяйств было больше земли. Они имели корову и лошадь, пропашной инвентарь, преимущественно плуг. «Зажиточные» хозяйства составляли всего 7 %.
Основную массу представлял «средний» слой. У таких хозяйств была неполная обеспеченность «живым инвентарем», землю в них обрабатывали сохой.
«Маломощных» было достаточно много (примерно 40 % от середняцких хозяйств). Члены комиссии не всегда могли отделить их от «средней» категории и объединяли с ней при подсчетах. «Маломощные» середняцкие крестьянские хозяйства были наиболее уязвимы и в период неурожаев окончательно разорялись и переходили в «в бедняцкую группу».
У разных категорий крестьян состояние избы и двора с хозяйственными постройками отличалось. У зажиточных крестьян имелись отдельные помещения для разных хозяйственных нужд, бедные использовали для них одну постройку. Рассмотрим, что представлял собой двор середняцких хозяйств. Описание таких дворов содержится в исследованиях этнографов Н.И. Спрыгиной и Б.Н. Гвоздева, проводивших исследования пензенской деревни в 1923 гг.
Сразу оговоримся, что хозяйства для исследования выбирались волостными исполкомами, т. е. представляли собой «эталон» середняка. Имеющиеся описания русских, мордовских и татарских крестьянских хозяйств свидетельствуют, что независимо от национальной принадлежности их состояние – наличие или отсутствие необходимых построек – зависело только от степени экономической мощности хозяйства.
В качестве примера возьмем двор середняка Ф.Н. Сарайкина из мордовского села Пазелки Городищенского уезда Пензенской губернии. В селе было 750 дворов, из которых 441 безлошадный. Земля делилась на три поля с различным качеством земли. На едока приходилось по 2,5 сажени (сажень равна 2,16 м) земли. Изба выбранного середняка была деревянной, простой рубки, размером 8×8 аршин, к которой примыкали сени размером 6×5 аршин (аршин равен 0,71 м), задняя часть которых была занята чуланом. Стены утеплены мхом и паклей, пол – завалинкой, потолок – землей. Крыша была покрыта снизу лубком, а сверху – соломой. Изба была освещена достаточно: два окна выходило на улицу, одно – в переулок.
Внутреннее оформление было традиционным. К красному углу сходились две лавки, идущие по стенам. Перед ним в углу стоял стол с ящиками для хлеба. Над столом висела керосиновая лампа. Печь была поставлена на деревянный сруб и облицована со всех сторон досками. На нее вели две деревянные лавки-приступки. От угла печи шли полки, на которых была расставлена часть кухонной утвари: горшки, кувшины, чашки. К полке было прикреплено кольцо для зыбки. В связи с ограниченным пространством избы в полатях была вынута часть досок, чтобы можно было прикрепить механизм, на котором держались и двигались нитченки ткацкого стана. В углу между печью и передней стеной располагалось всё, что относилось к приготовлению пищи, на дополнительной лавке и полке находилась утварь.
Двор размером 26×22 аршин был обнесен бревенчатым забором. Во дворе располагались конюшня, коровник, хлев для мелкого скота, погреб, сараи, крытые соломой. Ко двору примыкал ограниченный жердями небольшой огород (размером 9×10 аршин). За ним располагалось гумно с амбаром и ригой.
Имущественное расслоение в деревне в 1920-х гг. было связано с наличием скота, сельскохозяйственных орудий и доходов от частной торговли. Производственный потенциал крестьянского хозяйства напрямую зависел от наличия рабочего скота. Его отсутствие приводило к невозможности своими силами вести хозяйство. В течение 1920-х гг. численность безлошадных хозяйств в РСФСР сократилась. Их удельный вес снизился с 37,1 (1922 г.) до 28,3 % (1927 г.). Постоянно уменьшалось число хозяйств без пахотных орудий. По РСФСР их удельный вес сократился с 36,6 (1920 г.) до 31,6 % (1917 г.).
Орудия труда крестьян в 1920-х гг. оставались традиционными: соха, в состоятельных хозяйствах плуг, а также борона, коса, серп. Машинная техника использовалась ими крайне редко. Данные Пензенского губернского земельного управления свидетельствуют, что количество усовершенствованных орудий труда было незначительным как в начале ХХ в., так и в 1920-х гг. Причем, если с 1910 до 1917 г. их использование в крестьянских хозяйствах увеличилось с 8 до 23 %, то к 1920 г. оно уменьшилось до 20 %. Крестьяне часто переделывали плуги на сохи. Наметившаяся негативная тенденция была связана с тем, что усовершенствованный инвентарь изнашивался, а в хозяйствах не было средств, чтобы произвести ремонт.
Площадь посевов сокращалась, лошади обессиливались, так как плуг был для них тяжел. В крестьянских хозяйствах сокращалось количество самого необходимого инвентаря в связи с изношенностью. К началу нэпа сох осталось 174 тыс., т. е. их число уменьшилось на 46 тыс., на 30 тыс. (до 180 тыс.) уменьшилось и количество борон. В 1920 г. из 298 тыс. дворов 109 тыс. (36,5 %) крестьянских хозяйств не имели кос. К 1925–1927 гг. улучшение ситуации было незначительным.
По данным исследования, проведенного статистическим отделом Пензенского губисполкома, только в 1,2 % хозяйств крестьянского типа использовали сеялки. Количество хозяйств, не имеющих пропашного инвентаря и соответственно вынужденных использовать чужой, увеличивалось даже на этом отрезке времени. В 1925 г. их было 32,1 %, в 1926 г. – 36,5 % и в 1927 г. – 37,4 %. В 1925 г. только 56,4 % хозяйств имело соху. Улучшение произошло в обеспеченности хозяйств плугами. В 1925 г. таких хозяйств было 12,9 %, а в 1927 г. – уже 24,1 %. В 1925 г. в 39,4 % хозяйств отсутствовали бороны, в 38,1 % не было телег.
Подводя итог, отметим, что уравнительное перераспределение земли способствовало осереднячиванию деревни. В период нэпа восстановление народного хозяйства шло медленными темпами и социальное выравнивание выразилось в маломощности большинства крестьянских хозяйств на фоне общего обнищания деревни. Середняцкие хозяйства были неоднородны и имели тенденцию перехода «в бедняцкую группу». В хозяйстве середняка, как правило, были лошадь, корова, имелись хозяйственные постройки и орудия труда. Семья в среднем состояла из четырех трудоспособных…».
«…. В то же время сельскохозяйственные орудия оставались примитивными: из пахотных орудий преобладала соха, машинная техника практически отсутствовала, четвертая часть середняцких хозяйств была вынуждена прибегать к найму средств производства. Начавшаяся индустриализация сопровождалась ужесточением налоговой политики, сужала рамки нэпа в деревне. С 1927 г. сумма налога была увеличена, при этом интересы бедняцких хозяйств охранялись. Доля освобожденной от налога бедноты достигла 35 % от общего числа деревенских домохозяев. Основная тяжесть возросшего сельхозналога перекладывалась на середняков и зажиточное крестьянство. Следующим шагом стал курс на упразднение индивидуальных товарных хозяйств и коллективизацию. Резкое вмешательство во внутренний уклад деревенской жизни нарушило естественную эволюцию крестьянства. Проведенная И.В. Сталиным «революция сверху» практически ликвидировала единоличные крестьянские хозяйства, создав в короткий срок крупные коллективные. В результате крестьяне были отчуждены от собственности и земли. Земледельческий труд, отделенный от хозяйствования, стал для крестьянина уже не образом жизни, а только средством к ней. Несмотря на «весомую роль в экономике страны», количество единоличных хозяйств, плативших двойную сумму налога и помогавших колхозам выполнять план государственных заготовок по сельхозпродуктам, «из года в год сокращалось». Россия становилась страной бывших крестьян. Основой ее экономики стала колхозная система, для которой характерны отсутствие экономических стимулов к труду, несамостоятельность и бесправие колхозников, что в результате привело к замедлению темпов роста сельскохозяйственного производства и обострению продовольственной проблемы в стране…».

(Мною произведена небольшая корректировка приведённого текста – убрал ссылки, а сплошной текст в источнике преобразовал в абзацы. Основной текст – без смысловых изменений).
В издательстве «КоммерсантЪ» нашёл одно письмо из 1926 года, привожу его без изменений:
«Из письма члена коммуны "Красный Октябрь" В. Кургавова из села Михайловка Ломовской волости Пензенского уезда Пензенской губернии И. В. Сталину, 16 декабря 1926 года

Рулевому Коммунистической партии (б-ков) тов. Сталину.
Тов. Ленин любил правду слушать, независимо, кто ее высказывает, я не сомневаюсь, что и Вы к ней отнесетесь также, иначе бы я не стал ее Вам писать.
Так вот слушайте ее, эту голую и горькую правду: я посылаю Вам Пензенскую Губернскую газету... Прочитайте объявления в этой газете, вникните во всю ужасающую их глубину по содержанию. Они говорят о разрушительной работе к тем зачаткам социализма в сельском хозяйстве, которые кое-как сцеплены одним энтузиазмом коммунаров и их порою диковинным самоотверженным трудом.
В губернии, получающей миллионы рублей на восстановление сел. хозяйства, продаются с публичных торгов сельскохозяйственная коммуна за коммуной, как совершенно ненужные, негодные вещи.
Смотрите: с коммуны взыскивает О-во с.-х. кредита 11 591 р., то общество, которое ответственно за рост этих хозяйств, ибо от него зависит пока жизнь или смерть коллективов -- островков социализма в крестьянской стране. Об-ву нет дела до дел этих коммун -- чиновная душа банковцев одним взмахом пера выбрасывает вон на улицу до сотни семейств детей и юношей и путем публичной продажи накопленного труда коммунаров грабит этих коммунаров без всякой пользы для себя.
Фабула проста: пришел срок платежей и общество знать ничего не хочет, "даешь, а то вон к черту какие там коммуны".
11 591 рублей это с судебн. издержками и %%.
Что же они продают? То, без чего коммуна существовать не сможет -- дом, 4 амбара, 8 коров, трактор, локомобиль и сельхоз. машины, т. е. необходимейшие орудия производства. Все это, конечно, оценено за 50% цены, в лучшем случае за 70%, и все же коммуна имеет на сумму 16.000 рублей, что видно из объявления. А долг = 11.000, если оценить нормально, то имущество равно 20.000 руб., а долг -- 11.591 руб., значит, 9.000 руб. труда, труда коммунаров пускается на воздух. Если коммунары имели в карманах нули, если они получили, скажем, на обзаведение кредит 11.000 руб., то сами, по объявлению видите, что они этот кредит не растратили, а на худой конец этот капитал обратили в 20.000 руб., т. е. почти удвоили, приложили к нему накопление своего труда, только все это не в деньгах, а в орудиях производства, следовательно, без этих орудий производства они обходиться не могли, потому они и не могли изъять занятый капитал без разрушения хозяйства. Это только говорит не о том, что коммуна виновата, а говорит о том, что кредитная политика банка по отношению к коммуне была гнилая, срок он давал недостаточный для развития хозяйства, и вот за то, что этот с.-х. банк не умел кредитовать, что он не мог оценить -- в какой период времени должны быть возвращены при условии, чтобы дальше могло хозяйство идти уже на своих ногах,-- он же продает коммуны с торгов, как старые сюртуки финикийский грек.
Это не последние коммуны.
На очереди стоит крупнейшее хозяйство с.-х. коммуны "Красный Октябрь", где я в настоящее время состою молодым ее членом. Эта коммуна имеет также платежи, для которых не найдется звонких денег. Эта коммуна имеет построек, машин, инвентаря, предприятий -- всего актива на 122.000 рублей, но из этой суммы своего основного капитала и паевого имеет на 45.000 рублей, остальная сумма составляет -- переданные ей постройки, земля и долги, и ссуды, всего денежных долгов у нее по ссудам и займам до 35.000 руб. Но эти 120.000 рублей в коровах, в свиньях, в лошадях, в гумне, в хлебе, в квартирной обстановке, в затратах на будущий год (посевы озимей и трав), в ремонте разрушенных переданных коммунарам зданий, в тракторах, мастерских. Сроки платежей не были рассчитаны, может быть, по безграмотности, может быть, по нужде, зная, что эти сроки не совпадут с реальной возможностью расчета. Может быть, коммуна без расчета ремонтировала стены, печи жилищ, крыши, может быть, ей не надо было строить пока хорошего свинарника, бани и многих других неотложно необходимых сооружений, но нельзя же ведь сидеть без стекол, без изгороди сада, без парников и бани и т. д.
А разве сама кредитная система не виновата, что, кредитуя, не учла, когда же реально смогут возвратить коммунары кредит. Если она не учла, то какое право имеет эта кредитная система разорить коммуны и сельское хозяйство? Если она учитывала, то где план у ней развития этого хозяйства, почему этими хозяйствами никто не руководил и не руководит, почему публичные торги? -- продают с торгов самих себя, ибо дело колхозов их дело.
Никто в губернии не потрудился задать себе вопрос: сколько и на сколько лет и на какие производственные цели такой-то или такой-то коммуне для нормального развития ее нужно средств? Сколько вообще нужно основного капитала, оборотного для нормального построения и развития крупной сельскохозяйственной единицы? Никто не задумался ни разу над вопросом: чем объяснить, что коммунары "Красного Октября", встававшие на работу в два часа ночи, ложившиеся в 11 час., круглые сутки работавшие при фонарях на тракторах себе и окружающему населению, используя в настоящее время для молотьбы лунный свет, работавшие как львы, давшие прирост хозяйства свыше 40.000 рублей к тому, что им дали, почему они сидят уже три месяца, отказывая себе в мясной пище, сидят только на картошке, имея в то же время коров, телят, быков и свиней, только до 80 голов, 10.000 пудов ржи, 5.600 пудов селекционного овса и т. д. Никто не спросил, что это за подвиг, что за самоотречение, во имя чего?
Во имя социализма, ответили бы им коммунары, во имя того, чтобы влить этот труд, эти лишения в крупные машины и построить действительно показательное выгодное хозяйство. А это требует больше, чем им дают, чем дали и чем они прибавили к этому. Но в эти детали никто не желает входить. Кредит в руках чиновников, не знающих, с какого конца строят крупное сельское хозяйство, не отдающих себе отчета, каких лишений коммунарам стоило накопить и прибавить в хозяйство 45.000 руб., и без рассуждений, без оценки последствий банк продает труд коммунаров публично и продает за ту цену, которую дают, которую дадут. Те сноповязалки, жнейки, которые с таким упорством приобретали коммунары, с таким вожделением, любовью ремонтировали их, ломали головы над применением тракторных рыхлителей, культиваторов, все пойдет прахом за полцены. Те сметы и планы девятипольной системы, посевы трав питомников до 60.000 шт., все это, над чем бессонными ночами корпели коммунары, бесконечные ночные заседаловки после тяжелого труда, все по взмаху пера уничтожается как не нужное. Этот насос для искусственного орошения, над которым так много бились коммунары, шоссе у двора, на которое потратили не один воскресник, куда пойдет? Кто купит? По кусочку, по кирпичику -- результат 5-6-летнего труда и лишений коммунаров будет за бесценок распылен, и раскупит его злорадствующий деревенский кулак, кто трактор, кто сеялку, растащат налаживавшийся социалистический очаг. Распадутся ясли, разойдется интернат дошкольников, распадутся общежития пионеров, пионерок, комсомольцев, комсомолок с их внутренним своеобразным укладом жизни. Куда пойдут 28 человек сирот, оставшихся от погибших коммунаров и беспризорных, наделивших коммуну ВИК`ом и Уисполкомом.
Это преступление, здесь нужно следствие от ЦК, и виновные должны быть жестоко наказаны. Если виноваты коммунары -- судите их, судите их за труд, за их голодовку добровольную, за то, что все средства и свой труд убивали и убивают в основной капитал хозяйства. Судите их за то, что день проводят в работе, а ночь в обсуждениях, как строить новый быт, как изломать себя, приспособить к новому быту, перенести далекое прекрасное будущее в суровое настоящее. Судите, но сначала обследуйте, заслуживают ли они этого? Кто виноват?
Зачем сегодня давать кредит в 11.000 руб., если мы завтра приработаем к нему 3-4 тысячи руб., вы продадите нас с молотка и наши 4.000 руб. уйдут благодаря вашей банковской политике на ветер?
Нет ни системы, ни перспективы в работе по кредитованию. Пылятся миллионные кредиты куда?
Кто дал Вам право, банковцы, вводить нас в сознательное, заведомое с Вашей стороны разорение?
Если строить социализм, то давайте его дальше строить, тихо, но неуклонно и верно, но не делайте чехарды, не разрушайте того фундамента завтра, который заложили сегодня, только по тому, что к концу завтрашнего дня не успели вывести все стены, а завтра опять будете закладывать фундамент, чтобы заведомо разрушить его послезавтра и так без конца? Почему нет руководства над коммунами. Почему не планируете их хозяйства, не изучаете их нужд, не хотите познакомиться, каким трудом им все это достается при мародерских процентах за кредит?
Коммуны в кабале не смогут развиваться, кто дал право Банку не помогать коммунам, а только бить их публичными продажами.
Пусть банк возьмет все ценности коммуны и продолжает начатое дело, а не разрушает его.
Где конец издевательству над построением социализма?».
Нельзя умолчать и о важнейших событиях этого периода. Таких как:
- голод в Поволжье 1922 – 1923 годов;
- крестьянские волнения и даже восстания, которые охватили некоторые сёла нашей губернии. На подавление этих волнений выступили регулярные части РККА;
- раскулачивание (интересный момент, я просматривал списки раскулаченных и высланных Бессоновского района. Списки с указанием фамилий и населённых пунктов. В этих списках есть люди из всех близлежащих сёл и деревень, из Полеологово не встретил никого. Это, видимо, говорит о том, что все в селе жили ровненько, т.е. бедненько. А может быть так сработали в сельском совете!?.).
Скажете, а, как же коммерческие рестораны в которых шёл откровенный разгул и швыряние деньгами, лавки и магазины в которых полки ломились от товара… Да, было такое. Но, в тоже время многие шли в «Торгсин» и сдавали уцелевшие последние ценности и золото, чтобы хоть как-то прокормить семью. Не будем углубляться в то, о чём много сказано и написано. Мы о жизни на селе в нашей местности, где не было ни денег, ни золота…
В рассмотренном исследовании из 1923 года, комиссия подробно и доступно показала нам жизнь и быт середняка, мы увидели в каких хоромах они проживали и чем владели. Это я о крестьянских хоромах, и о том, каким имуществом они могли отвечать перед властями. Своё хозяйство они (крестьяне) создали не при коммунистах – оно наследственное, созданное многими поколениями.
Пожалуй и всё об этом предколхозном периоде, который назвали «великий перелом».


Продолжаем читать очерк - страница 55: