Анисимова - народная писательница Пензенского края

[expedT]

2 сентября исполнилось 125 лет со дня рождения Александры Петровны Анисимовой.

И сказочница, и рукодельница

В селе Поим Белинского района, в доме, где жила сказочница Александра Анисимова работает музей. В экспозиции – фотографии из семейного архива, письма ее дара, книги, скатерти, вышитые гладь. Вот, пожалуй, и все, что осталось от личных вещей. Да и времени прошло немало – в следующем году со дня рождения знаменитой рассказчицы исполнится 125 лет.

«Анисимова прожила в Поиме 15 лет, и здесь к ее памяти до сих относятся трепетно, - рассказывает хранитель фондов музея, научный сотрудник Наталья Иванчина. - Сама она из Казанской губернии. В 1891 году родилась в семье агронома. Отец в поисках заработков переезжал из села в село, за ним и его семья».

Жизнь Александры Анисимовой простой не назовешь. Первый брак не сложился. В 1915-ом заболели и умерли двое их маленьких детей. Александра Петровна слегла, ей становилось всё хуже, изводили и постоянные ссоры с мужем.

А в 1918 она вновь вышла замуж, оставив, тем не менее, себе фамилию от первого брака. Нового мужа, токаря, вскоре записали в Красную армию и отправили на Восточный фронт. У Александры Петровны родилась дочь, и она уехала в село Сурское, где жили родители мужа. В конце 1920 года и он вернулся с войны и занялся крестьянским хозяйством.

А Александре Петровне предложили журналистскую работу, к которой у неё обнаруживались склонности. С 1924 она трудилась репортёром областной газеты «Пролетарский путь», затем перешла в крестьянскую «Красную жатву». Работала в Ульяновске, затем жила и работала в Каменке и Башмаково – и только потом, в 1938 году, перебралась в Поим, где ей предложили работу в газете «Сталинское знамя».
http://www.penza.aif.ru/culture/klady_b ... kazochnicy

Предлагаем Вашему вниманию 2 истории из газеты «Сталинское знамя».

Небывалая история

А. Анисимова
КОЛХОЗНЫЕ СКАЗКИ

Небывалая история
В тысяча девятьсотом году случилось такое дело. На суходольных лугах, по овражкам, паслось барское стадо. Одна корова отбилась от стада, и пастух послал подпаска подогнать ее. Вскоре корова подошла к стаду, а подпасок пропал, как в воду канул. Дня три искали его по всем буграм и ямам, не нашли, на том и успокоились. Очень-то беспокоиться о нем было некому, был он не из этого села, а из другой губернии, к тому же круглый сирота, так что и сообщать о его пропаже никому не стали.
А с парнем такая небывалая история приключилась. Гнал он корову оврагом, берегом, оступился да и покатился в овраг. Покатился он в овраг, а берег был такой рыхлый, земля за ним посыпалась. До дна парень не докатился, задержался на небольшом уступе, а сверху его малость землей притрусило. Кто его знает — от ушиба или от испуга, сделался наш парень в бессознательном состоянии, да так и остался лежать на этом месте. И лежал он долго, не день и не два, а ровно тридцать три года. И место это травой заросло, и про парня давно все забыли, а он все лежит и лежит в бессознательном состоянии, не дышит и не шевелится, а все же не совсем мертвый. Одним словом, жить не живет и гнить не гниет.
И вот — это уже было в тысяча девятьсот тридцать третьем году,— опять на этом месте стадо паслось. И опять одна корова от стада отбилась. Отбилась она от стада и забрела на это самое место, где парень тридцать три года в бессознательном состоянии лежит. Учуяла корова, что тут какое-то неладное дело, и принялась она реветь. Стоит на берегу, ногами землю роет, а сама ревет и ревет. И доревелась она до того, что парень услыхал и очнулся. Очнулся он, землю с себя стряхнул, и хотя слабость во всем теле чувствовал, все же выбрался на берег. Слабость, слабость, а дело исполнить надо - щелкнул он кнутом, погнал корову к стаду. А корова-то в точности на ту похожа была - та палевая и эта палевая, и статьи все подходящие, словом, симментальская порода. Подгоняет парень корову к стаду, видит там незнакомые люди стоят, между собою разговаривают. Он их опрашивает:
— А дяденька Никифор где?
— Какой дяденька Никифор?
— Пастух.
— Нас тут пастухов много, но только ни одного Никифором не зовут. А ты кто такой?
— Я подпасок. Я с дяденькой Никифором пасу.
— Да чего же ты пасешь-то? Парень разгорячился:
— «Чего», «чего». Вот это стадо пасу. Барское стадо.
Люди засмеялись:
— Ты что, парень, не выспался, или может тебя маленького мамаша с печки роняла? Все баре давно пропали. Народ колхозом живет.
Тут парень огляделся, видит – стадо-то вроде не то, раза в три больше. Спрашивает:
— А это чье же стадо?
Ему отвечают:
— Нашего колхоза.
Парню что-то непонятно все же, почему тут другое стадо пасется. Пошел он в село, на барский двор. И видит - все тут по-новому. И избу эту, где пастухи жили, не найдет, и контору не найдет. И люди все незнакомые. Дождался парень вечера. Стадо пригнали, коров пo местам поставили, подоили.
Одна женщина, которая тоже коров доила, спрашивает парня:
— Ты чей будешь, паренек?
А он вовсе смутился и так несмело отвечает:
— Я дальний. Нездешний. Из другой губернии.
— Домой что ли пробираешься? На родину?
— На родину.
И вздохнул так тяжело, тяжело. Поглядела женщина на него, видит уж очень он худой да бледный, (а в нём за тридцать-то три года все витамины израсходовались). Пожалела она его и говорит:
— Пойдём ко мне домой, я тебя покормлю. Ночуешь да утречком и пойдёшь. А теперь поздно, скоро ночь.
Привела она его домой. Поужинали. Женщина говорит:
— Ложись отдыхай, а я на собрание пойду — у нашего колхоза сегодня праздник большой - день урожая.
Стала она наряжаться - надела шелковое платье голубое, белым шелковым платком покрылась с кистями, в зеркало смотрится. Парень осмелился и говорит:
— Какое на вас, тетенька, платье нарядное! Как у барыни!
А она отвечает:
— Это мне колхоз подарил за хорошую работу.
— А он верно богатый колхоз-то?
— Да ничего, богатый. Работаем хорошо и живем неплохо.
Погляделась она еще раз в зеркало и ушла. А парень уснул.
Утром хозяйка его разбудила, блинами накормила, на дорогу большую пышку дала и еще кое-чего из съестного и проводила его:
— Ну, теперь,— говорит,— иди на свою родину.
Парень с ней попрощался, поблагодарил за приют и за ласку и пошел на родину, в другую губернию. За день он несколько сёл прошел. И все слушает, что люди говорят — версты зовут километрами, десятины — гектарами. На полях какие-то машины ходят, как жуки большие жужжат, землю пашут. Мужики в сапогах ходят. Только он один в лаптях.
Одного человека спросил:
— Это вы кому пашете?
А он отвечает:
— Кому пашем — себе. Своему колхозу
Ночь на пчельнике ночевал, там его старичок сторож хлебом с медом покормил. Он этого старичка спрашивает:
— Дедушка, а это чей же такой пчельник большой?
— А это, милый, наш колхозный пчельник. Большой у нас пчельник.
Наконец-то парень добрался до своей родины, пришел в свое село. Была у него мысль—к тамошнему барину в подпаски хоть за кусок хлеба наняться. Однако и тут барина не оказалось — про что ни спросит, и здесь все то же, один ответ слышит:
— Нашего колхоза.
И решился парень счастья пытать. Спрашивает:
— Где тут контора?
— Какая тебе контора? Правление что ли?
— Ну, все одно, правление, так правление.
Ему показали хороший такой дом. Вошел он, видит — контора, как контора — люди сидят, на счетах считают, пишут. Снял он шапку, встал к порожку. Прошло времени порядком, наконец, один конторщик обратил на него внимание, спрашивает:
— Вы, молодой человек, по какому делу?
Набрался парень духу и отвечает:
— Мне бы самого барина повидать.
— Какого барина?
— Колхоза барина, который всей землей владеет.
Тут все правленские работники засмеялись. А один даже сказал:
— Он верно ума лишился.
А один человек, всех постарше, подошел к парню и спрашивает его без всякого смеха и так это ласково:
— Вы, молодой человек, откуда и кто такой? Расскажите все по порядку.
Тут парень не вытерпел, заплакал горькими слезами, как дите малое, и рассказал все, что с ним приключилось. Все к нему отнеслись очень внимательно, расспрашивали, рассказывали. И только тут парень узнал, как долго он пролежал в бессознательном состоянии и на тридцать три года от жизни отстал.
Ну, ничего, теперь догнал. Его, конечно, тут же в колхоз приняли. Прежде всего свою неграмотность ликвидировал, а потом на тракториста выучился.

Поимский район.

Из газеты «Сталинское знамя», февраль 1944.

Песня Лермонтова

А.Анисимова. Песня Лермонтова.
Просыпаться не хотелось — день был праздничный, и снилось такое хорошее: сад зеленый, ветки качаются, издалека слышится песня...
Но вставать все же надо. Я вздохнула поглубже и проснулась. Вот и нет сада. Перед глазами окно, а за ним холодное осеннее небо. А песня всё звучит. И это не во сне. Я прислушалась. Поют внизу, где живет колхозник Степан Тимофеевич Комаров. Через пол слова не разберешь, а мне хочется знать — что же это за песня. Встаю с постели, поспешно сую ноги в валенки и, на ходу надевая пальто, бегу в сени — оттуда слышнее. И не успела — песню уже допели.
У Степана Тимофеевича шустрый сынишка-школьник. Спрошу его. Я чуть приоткрыла дверь и позвала:
—Володя!
К двери подошел хозяин дома. Он cказал:
—Володьки дома нет. А вам его по какому делу? Или чего сбаловал?
— Ничего не сбаловал. Я хотела его спросить, какую вы песню сейчас пели. Очень песня хорошая.
— Э-э! Плохая ли это песня! Солдат! — оглянулся Степан Тимофеевич в полутьму своего жилья. — Вот интересуются, какую мы песню пели.
Оттуда ответили:
— Какую песню пели? Словами не скажешь, какая это песня. Песню не говорят, ее петь надо. А кто это там? Пускай послушает. Проходи сюда, не бойся, мы люди не страшные.
Я вошла. Поздоровалась.
У стола сидело несколько человек. Один из них, у окна, с сильной проседью. Его Степан Тимофеевич и называл «солдатом». После я узнала, что это есть известный всему Поиму потомственный песенник Иван Прокофьевич Суханов
— Мы тут, признаться, выпили. Праздник нынче большой — двадцать один год Октябрьской революции
— Праздник-то хороший,— подтвердил сидевший рядом, — наш праздник, рабочий, крестьянский. Стало быть, и отдохнуть не грех.
— Да... Так вот мы споём эту песню. А вы послушайте.
Иван Прокофьевич вздохнул. Помолчал. И запел:
— Вы-хо-жу
Остальные подхватили:
— один я на до-ро-о-гу.
Сквозь ту-ман крем-ни-стый путь блестит...
С первых слов я узнала стихи Лермонтова. Но то стихи, а это—песня.
— Ночь тиха. Пу-сты-ня внем-лет бо-о-гу.
И зве-зда с зве-здо-ю го-во-рит...
Я слушала, прислонясь к печке. И мне казалось, что надо мной не прокопчёный потолок, а синее небо, усеянное яркими звездами. А вдаль уходит гладкая блестящая дорога...
Потому ли, что я слышала эту песню впервые, или потому, что пели ее с какой-то особенной задушевностью, с нежностью к тому, кому было «так больно и так трудно», я забыла обо всём на свете и как будто видела то, о чем поют.
Вот песню допели до конца. И казалось, что еще звучит она где-то вдали.
Волнение сжимало горло, поэтому я ничего не говорила. Да и говорить вовсе не хотелось, как несколько минут назад не хотелось просыпаться, не хотелось спугнуть песню. Молчали и певцы. Потом Иван Прокофьевич спросил:
— Ну как вам эта песня? Я вздохом ответила:
— Хорошо!
Еще помолчали. И Иван Прокофьевич снова заговорил:
— Вот какая это песня. Моя любимая. Вы ее конечно знаете — это песня Лермонтова, он её сложил перед тем, как выходить на дуэль. Все дело уже было сделано, и день назначен. И вот ночью, перед дуэлью, ему не спалось, он вышел прогуляться за крепостную стену. Ночь была такая тихая, ясная, на небе звезды сияют. А перед ним дорога блестит каменистая-кремнистая. Стало ему грустно. И вот он запел эту песню. Вроде чувствовал, что настаёт последний день его жизни. Хотя и тяжёлая была его жизнь — преследование жандармов и всё такое,— а умирать ему не хотелось. Он покоя хотел, а не смерти.
Иван Прокофьевич задумчиво, не в полный голос запел:
—Но не тем хо-лод-ным сном мо-ги-и-лы,
Я б хотел за-быть-ся и за-снуть,
Чтоб в гру-ди дре-ма-ли жизни си-и-лы,
Чтоб ды-ша взды-ма-лась ти-хо грудь…
— Да! — продолжал он, — Лермонтов не хотел так вот совсем умереть, что вот кончилась жизнь, и нет ничего. Нет! Он хотел силу сохранить, жизнь желал чувствовать. И чтобы дуб над ним шумел, и чтобы сладкий голос ему песню пел про любовь... Так вот эту песню Лермонтов сложил. И пел он ее в последний день своей жизни. А жизнь у него была короткая, не дали ему пожить — убили. На Кавказе. Последняя это была его песня.
Иван Прокофьевич помолчал и снова заговорил:
—Он ведь здешний был Лермонтов-то, нашенский. Тут вот недалеко от Чембара его родина... Да! Нашёлся мерзавец — убил...
Я стояла и думала — как сложилась эта легенда о последней песне Лермонтова? И какими путями шла в сердца народа эта большая трогательная любовь к поэту?
Село Поим.
Отрывок из очерка «Песельник Иван Прокофьевич Суханов», подготовленного для сборника «Фольклор Пензенской области»

[expedA]

Народное красное слово: сборник загадок, пословиц и поговорок, побасенок, присказок, сказок-шуток и песен

Читать http://dl.liblermont.ru/dl/september%2015/narodnoe%20krasnoe%20slovo.pdf/download


Песни и сказки Пензенской области / под ред. Э. В. Померанцевой; сост. А. П. Анисимова. — Пенза: Пензенское книжное издательство, 1953

Читать http://dl.liblermont.ru/DL/August_17/Pesni_i_skazki_penzenskoi_oblasti.pdf/download

[expedA]

Анисимова А.П. ИЗБРАННОЕ


Содержание:
ПЕНЗЕНСКАЯ СКАЗОЧНИЦА И ПЕСЕННИЦА
В ПОЛЕВОМ ПРОСТОРЕ
ПОЛЯ РАЗДОЛЬНЫЕ
КАК ЖЕ НЕ ПРИПОМНИТЬ..
ОН УШЕЛ В РАЗВЕДКУ
У ОКНА
ПОЛЮШКО
В ПОЛЕВОМ ПРОСТОРЕ
УТРО ЯСНОЕ
ГОВОР ВЕШНИЙ
ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ
ДУМА ЛЕНИНА
ПОД КРУТОЙ ГОРОЙ
НЕ СКАЗКИ, А БЫЛИ
МЧАТСЯ ПОЕЗДА
НА БЕРЕГУ РЕКИ ВОРОНЫ
БАЛЛАДА О СТАРОМ РЫБАКЕ
НЕ БУШУЙ ТЫ, ВЕТЕР..
ПТЕНЦЫ
КАЛИНА
ДОРОГАЯ ТРАВУШКА
У КРУТОГО БЕРЕГА
-РОДИНА МОЯ!
МИЧУРИНКА-ЯБЛОНЬКА
ПРО ВОЙНУ
ЧЁРНЫЙ ВОРОН, НЕ КРУЖИСЬ
С ТОЙ ПОРЫ РЕКА БЬЕТСЯ ПЕНОЮ
ЦВЕТИК АЛЫЙ
ТЫ ЛИ НЕ БОГАТАЯ, СОВЕТСКАЯ ЗЕМЛЯ
ЦВЕЛА ЧЕРЁМУХА
НАШ ПОЛКОВНИК
ПРИПЕВКИ
ЧТО ЗА НЕБО ГОЛУБОЕ
КОМБАЙН КОСИТ И МОЛОТИТ
КТО ТАМ РЕЧКУ ПЕРЕХОДИТ
Я СТОЯЛА У ШТУРВАЛА
СВЕТИТ МЕСЯЦ КРУТОРОГИЙ
ГАРМОНЬ НОВА ИЗ ТАМБОВА
САМА ПРИПЕВКИ ЛАДИЛА
ШЛА Я САДОМ, ШЛА Я ЛУГОМ
КАКАЯ РОЖЬ ВЫСОКАЯ!
РАЗДАВАЙТЕСЬ НА ВСЕ ПОЛЕ....
В ЭТУ ВЕСНУ
ЦВЕЛА ВИШНЯ
ПРИЗНАЮСЬ ПО СОВЕСТИ
БРОШУ ГОРЕ В СИНЕ МОРЕ
ДАЙТЕ ШЕЛКУ ГОЛУБОГО
НАД КОЛХОЗАМИ РАССВЕТ
ДЕВЧОНОЧКИ
РАЗЛИВАЙСЯ волной: ПОЛНОЙ
ТЕБЕ, ВОЛГА, КРАСОВАТЬСЯ
ЖИГУЛЁВСКАЯ
СПОЕМ НА НОВЫЙ ЛАД.
ОЙ,ГОРА,ГОРА...
БАЛАЛАЕЧКА ИГРАЕТ
СКАЗЫ МОРДОВСКОЙ СКАЗИТЕЛЬНИЦЫ ФЕКЛЫ ИГНАТЬЕВНЫ БЕЗЗУБОВОЙ
ДЕВУШКА МАЙ
МЫ ПОЙДЕМ, ДРУЗЬЯ, В СТЕПЬ ШИРОКУЮ
СКАЗКИ
СВЕТЛЫЙ МЕСЯЦ И ЕГО НЕВЕСТА
ЗАКОЛДОВАННАЯ ЛИПА
ПТИЦА РАДОСТЬ
КАК НУЖДА ОТ СТАРИКА ОТКАЗАЛАСЬ
ДВЕ ГОРОШИНЫ
ТАЛИСМАН
ПРО ДЕДА ВОДЯНОГО
ТРИ АННУШКИ
ДЕДОВА МЕЧТА
СВИРЕЛЬ
ЦАРИЦА ЛЕДИНИЦА
ДВЕ СЕСТРИЦЫ
ДЕТЯМ
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
ЗАИНЬКА
НА УЛИЦЕ
БЕЛЫЕ ГУСИ, КРАСНЫЕ ЛАПКИ
КАК У НАШЕГО ДВОРА
ЗЕЛЁНЫЙ ПОСЁЛОК.
ЗАЯЦ БЕЛАЯ ШУБКА
НА ШЕСТЕ БЫЛ ДВОРЕЦ..
КАК КОТЕНОК ЛЯГУШКУ ЛОВИЛ

Читать http://dl.liblermont.ru/DL/March_18/Anisimiva_izbrannoe.pdf/download