А.Е.Любимов. Мордовское население Пензенской губернии

Этногенез, быт, культурно-исторические отношения, наблюдения жизни народа, народное творчество

Модераторы: expedA, expedT

Модератор
Аватар пользователя
Сообщений: 2799
Зарегистрирован: 16 ноя 2014, 18:36
Откуда: Пенза
Имя: Андрей Нугаев

А.Е.Любимов. Мордовское население Пензенской губернии

Сообщение expedA » 10 июн 2016, 21:36

Изображение


Стиль изложения истории родного края в статьях Александра Евграфовича Любимова мне довелось впервые узнать в сборнике «Пензенская область» 1939год. С подачи «Пешехода», у Сергея Николаевича Кузичкина в «Заметках архивиста», я узнал подробнее об одном из основателей архива Пензенской области Александре Евграфовиче Любимове. В биографии этого учёного-краеведа меня удивило, что, став профессором в Петербурге, читал лекции в Петербургском университете по истории Востока, был в командировке в Китае целых два года и вдруг возвращается в захудалый родной городишко Пензу и начинает работать вместе с Алексеем Лукичём Хвощёвым. Тут я узнаю родственность в изложении краеведческого материала этих двух замечательных людей. Выше уважаемый «Селифанов» дал ссылку на работу А.Л.Хвощёва. Вот и я предлагаю отрывок из работы Александра Евграфовича Любимова:
Мордовское население Пензенской губернии, его прошлое и современное состояние


под редакцией Г.А.Полумордвинова
1927 г.

Профессор А .Е.Любимов
Краткий исторический очерк Мордовского народа

1часть

С самых отдаленных времен, Мордовский народ, по языковым особенностям и некоторым бытовым чертам, распадается на два племенных разветвления: Эрзю и Мокшу. Ко времени водворения в Мордовских землях русской государственности, — к началу XVI стол., — на территории современной Пензенской губернии, роды Мокши обитали преимущественно по реке Мокше и ее притокам; роды Эрзи обитали по бассейну реки Суры. Расселение Мордвы по территории современной Пензенской губернии относится несомненно ко временам глубокой древности; причем: мордовские поселения, бортные ухожаи, бобровые гоны и проч. районы мордовских промыслов и охоты были рассеяны по всему пространству современной Пензенской губ. и по окраинам соседних с ней губерний.

1
Древнейшие известия о народах Среднего Поволжья и северо-востока Европы восходят ко временам классических писателей Греции и Рима, но эти известия крайне отрывочны, сбивчивы и туманны.
Эпоха наиболее яркого освещения жизни Мордовского народа наступает только со времени известий о Мордве арабских писателей (IX стол.) и русских летописей (XII столет.); до этого времени, Мордовский народ живет почти до-исторической жизнью, и для исследования далекого прошлого Мордвы единственными источниками являются данные филологии 3) и археологии 4).
На основании рассмотрения географических названий и некоторых слов из мордовского языка, (в частности—названий древесных пород), а также на основании некоторых данных археологических раскопок, исследователи мордовской старины приходят к выводу, что Мордва, с самых отдаленных времен, занимала пространство между реками Волгой, Окой, Сурой и притоками Мокши, — то есть, — южную часть Нижегородской, западную Симбирской-Ульяновской, восточную Тамбовской губернии и всю территорию современной Пензенской губ. Таким образом, Мордва, с самых отдаленных времен, обитала в тех именно местах, где в настоящее время расположен ее

3) Филология есть наука о языке и словесных произведениях народа; эта наука, на основании изучения языка и словесных произведений, исследует прошлую и современную жизнь народов.
4) Археология есть наука о вещественных предметах старины: она изучает старину, на основании различных остатков старины; орудий производства, утвари, оружия, украшений и т. под.; она же занимается раскопками этих предметов в могильных насыпях, развалинах городов и т. дал.


2
главный массив; 5) однако, в настоящее время, она уже не занимает указанной территории 6) всей своей народной массой, а, в силу исторических условий, вынуждена была уйти далеко, за пределы своих стародавних земель, и, на своей родине, расселиться не сплошной массой, а отдельными островами.
Исторические условия, заставившие Мордовский народ бросать свою родину и искать других земель, сложились под влиянием наступательного движения русских на мордовские земли и водворения здесь русской государственности.
Как было упомянуто выше, некоторый свет на историю Мордовского народа, начиная с IX столет., проливают известия арабских писателей о приволжских землях и народах и русские летописные известия о враждебных столкновениях Руси с Мордвою.
К рассматриваемому времени, в Среднем Поволжье, при слиянии рек Камы и Волги, получила большое политическое и экономическое развитие, на почве земледельческой оседлости, тюркская7) государственная организация, известная под именем Булгара. В начале X столетия Болгары вступили в близкие торговые сношения с Багдадским халифатом,— арабским

5) Массив есть большое собрание однородных предметов, —например—лесной массив; сплошная масса горной породы; места,, густо населенные какой-либо народностью.
6) Территория есть пространство земли,— область, заключенная в известные границы, например—территория государства, области, республики, губернии, уезда и т. дал.
7) Тюрки, иначе—тюрко-татары, многочисленные народности, говорящие на родственных языках; родиной их считаются земли между Иртышом и Енисеем; к ним относятся: якуты, киргизы, узбеки, сарты, османы (Турция), татары и целый ряд других народностей; в настоящее время они расселились во многих местах Европы и Азии.


3
государством, с политическим центром на р. Ефрате. По известиям арабских писателей, Болгары вели обширную,— главным образом,— посредническую,— торговлю, между приволжскими странами и странами Востока. Булгару были подчинены народности, обитавшие по побережьям средней Волги и ее притоков, до реки Оки, на запад. Таким образом, Мордовский народ неизбежно должен был находиться в экономических и политических связях с Болгарским царством.
В рассматриваемую эпоху, с Днепра, по долинам рек Десны и Оки, неудержимо устремлялась на северо-восток, к областям финских народностей Среднего Поволжья, другая экономическая и политическая сила, в виде славянской колонизации, 8) которой и суждено было впоследствии определить дальнейший ход истории Мордовского народа. В начале юго-западная русская колонизация была еще слишком слаба для того, чтобы глубоко врезаться в лесные области, населенные финнскими народностями; когда же русская колонизация достаточно окрепла, когда в Окско-Волжской области возникли русские княжества,—в IX-XI веках,—Муромское, Рязанское и Нижегородское, начинается упорное наступление Руси на Мордовские земли. Столкновения Руси с Мордвою характеризуются крайней ожесточённостью; первое русское летописное известие о нападении на Мордву Муромского князя Ярослава относится к 1103 году, затем летописи отмечают нападения русских на Мордву под 1172г., 1182г., 1227г., 1228г., и 1229г. Последнее летописное известие о нападении русских на мордовские земли, в до-татарскую эпоху,

8) Колонизация значит заселение какой-либо области или местности пришлым населением; колонизировать—Значит заселять.


4
относится к 1239г., то есть, к тому моменту, когда на границах Булгарского царства появились уже Татары. Скудные известия русских летописей о Мордве в до-татарскую эпоху и смутные известия арабских писателей о приволжских землях и народах не представляют достаточных данных для обрисовки хозяйственного быта Мордвы, ее общественных отношений, а также—для точного выявления политических районов на мордовской территории. При рассмотрении данных вопросов, наряду с краткими письменными известиями, приходится пользоваться словарным материалом мордовского языка. По языковым данным, в самую отдаленную эпоху своей жизни, Мордва занимается охотой и скотоводством; Мордве известны понятия общественных отношений: отца, жены, детей; известно понятие рода, как совокупности лиц, связанных единством происхождения; известно понятие собрания людей и проч. В древнейшем языке Мордвы имеются слова для выражения понятий мены и платы. Очень важно отметить, что слова для выражения понятий—деньги, богатство, место торга и проч. заимствованы Мордвой у тюркских народностей. Едва ли подлежит сомнению, что проводником этих понятий была торговля, которую Мордва, по сказанию арабских писателей, вела с волжскими Болгарами; имеются, между проч., известия о том, что, в эпоху Болгарского господства в Среднем Поволжье, область реки Суры входила в обширный район мусульманской религиозной пропаганды.9) Позднее тюркские слова для выражения понятий из области общественной и экономической жизни распространялись среди Мордвы уже Татарским населением. По

9) Пропаганда есть систематичное распространение в обществе какого-либо учения—политического или религиозного.


5
русским летописным известиям, Мордва, в до-татарскую эпоху, представляется оседлой земледельческой народностью: она обитает в поселениях, имеет запасы хлеба; для своих промыслов, имеет зимницы 10). На случай обороны от внешних врагов, имеет города (в смысле огороженных укреплений),—остатки этих мордовских сооружений, в виде валов и рвов, сохранились в разных местах Пензенской губ. до настоящего времени и известны под именем мордовских городищ. В лесных чащах у Мордвы были так наз. тверди, где укрывались жители, в случае опасности, оставляя свои поселения, расположенные на открытых долинах. В политическом отношении, Мордва делилась, по выражению рус. летописи, на волости: так, в северо-западных пределах Эрзи была Пургасова волость; на юге, в области Мокши, была волость Пуреша. Ни арабские писатели, ни русские летописи не представляют достаточных данных для обрисовки тех природных условий, в которых жила Мордва в до-татарскую эпоху; тем не менее, при наличности позднейших известий о природе Мокшанско-Сурской области, возможно, в общих чертах, обрисовать ту географическую среду, которая была местом обитания Мордвы, в древнейшую эпоху ее жизни. В половине XIII стол. (1245—1255 г.г.), через южную Россию, поднявшись из Крыма до верховьев Дона и Хопра, проехал монах Рубруквис, снаряженный французским королем Людовиком IX, направляясь к Волге, а затем—в Монголию. В своих записках, он говорит

10) Зимницы—это временные жилища, устраивавшиеся Мордвой в отдаленных местах от поселения, где охотники за пушным зверем, уходившие далеко от своих поселений, находили себе приют в зимнее время; зимница представляла собою обыкновенно землянку.


6
следующее о мордовских землях:
„К северу (от области Дона) находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, именно Моксель: не имеющие никакого закона, чистые идолопоклонники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах, в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно Татары вели их вместе с собою до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряют Германцев, надеясь, что, при их посредстве, они освободятся от рабства Татар. В изобилии у них имеются свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы. Сзади них живут другие, именуемые Мердас, которых Латины называют Мердинис, и они Саррацины. За ними находится Этиль (Волга)".
Другой европейский писатель,— Герберштейн, приезжавший послом германского императора в Россию, в 1517 и 1526 г.г., следующим образом описывает мордовские земли: „К востоку и югу от реки Мокши лежат огромные леса, в которых обитает Мордва, народ говорящий особым языком. Они отчасти идолопоклонники, отчасти магометане; живут разбросанными селениями, обрабатывают поля; питаются мясом диких животных и медом; богаты дорогими мехами; народ суровый, храбро отбивающий от себя татарских хищников; почти все пешие, вооружены длинными луками, и превосходные стрелки".
Естественно-географическая среда определила, на первых порах, формы хозяйственной деятельности Мордвы: громадные леса, покрывавшие большую часть мордовских земель, естественно приводили Мордву к занятию пчеловодством и охотой. В те отдаленные времена, в мордовских лесах водились такие звери, какие в настоящее время уже не встречаются в средней полосе России: бобры и соболи. По сказаниям

7
арабских писателей, из стран Среднего Поволжья вывозились на Восток меха черных, красных, белых и полосатых лисиц. Исчезновение названных пород зверей вполне понятно: постепенный рост русской колонизации приводил к необходимости вырубки лесов, их расчистки и распашки. В настоящее время, Пензенская губ. обезлешена, и процесс этого обезлешивания прошел на глазах истории. Так, по данным Генерального межевания, производившегося в Пензенской губ. в 1782—1792 годах, на территории губернии, в пределах ее прежних 10-ти уездов, значилось 1.212.000 десятин леса; вся территория Пензенской губ. равнялась 3.472.2902 десятинам; таким образом, более, чем одна треть пространства губернии была занята лесами. Ко времени Генерального межевания, была заселена уже вся Пензенская губерния; надо полагать, что к началу русской колонизации, площадь лесов была значительно больше. По данным Пенз. Губ. Лесного Отдела, в 1921 г. на территории Пензенской губ. значилось уже 561.454 десятины леса. При обращении территории губернии в открытую степь, с неизбежной необходимостью, вымирали и переселялись в другие места прежние обитатели девственных лесов. Еще в документах XVI и XVII столетий, в числе мордовских угодий, значились „бобровые гоны", а теперь о бобрах сохранились лишь воспоминания в мордовских сказках и в наименованиях некоторых урочищ.
При таком, в общих чертах, состоянии Мордовского народа, наступила эпоха Монгольских завоеваний. Первые движения монголо-татар, как известно, были направлены по южным пределам Руси, но уже под 1239 годом в русской летописи отмечено: „взяша татарове землю мордовскую и Муром пожгоша и по Клязьме воеваше". Со второй половины ХIII-го столетия

8
в Среднем и Нижнем Поволжьи возникает ряд татарских государственных организаций. Необходимо отметить, что только владетельные роды и командный состав татарской армии были монгольского11) происхождения, громадное же большинство народностей, входивших в состав монголо - татарских армий, а впоследствии в состав образовавшихся в Поволжье татарских государств, были покоренные Монголами тюркские народности или туркмены.
Основателями приволжских татарских государств были Джучиды, потомки старшего сына Чингисхана,— Джучи Батый, второй сын Джучи, основал обширное татарское государство Золотую Орду (1224—1502 г.г.); под этим именем были известны все народности и государственные организации джучидов, объединенные под главенством Батыя. Собственные владения Батыя и его династии простирались с востока на запад, от Урала и до Днепра, и с юга на север, от Черного и Каспийского морей до Увека (окрестности г.Саратова).
Один из братьев Батыя получил в удел Великую Булгарию, к северу от владений Батыя; на развалинах древне-Булгарского царства, в 1438 г., было основано Казанское татарское царство, просуществовавшее до 1551 года, когда было покорено Москвой.
Во время смут в Казанском царстве, один из представителей казанской династии джучидов, Касим, бежал в 1446 г. к московскому великому князю; прослужив некоторое время в его войске, он получил от

11) Монголы—воинственный народ, покоривший в XIII-XIV стол. целый ряд государств и народностей в Азии и Европе; потомки этого народа живут теперь в Монголии, на границах Китая, совершено утратив свою прежнюю воинственность; монголы, по происхождению и языку, совершенно отличны от тюркских народностей.


9
московского царя в свое владение Городец на Оке, с его округом. Касим дал свое имя пожалованному городу (гор. Касимов, Рязанской губ.).
Брат основателя Казанского царства основал Крымское ханство, просуществовавшее до 1783 года.
Выходец из Золотой Орды, Касим, в 1466 г. основал самостоятельное Астраханское ханство; потомки Касима правили Астраханью до 1554 года, когда Астраханское ханство было покорено московским царем.
Один из потомков Джучи, Ногай, объединил под своим главенством племена, кочевавшие между Уралом и Эмбой; эти племена получили название ногайцев. Государство ногайцев имело кочевой характер; оно просуществовало дольше других татарских государств и, под именем ногайцев, кубанцев и проч. доставляло много беспокойства окраинам московского государства.
Таким образом, Пензенский край оказался в географическом окружении татарских государственных организаций и должен был испытать на себе политическое и культурное влияние этих организаций. Прежде всего и больше всего это влияние выразилось в виде мирного внедрения татарского населения с начала только в мордовскую, а затем—в мордовскую и русскую среду Пензенского края, со всеми последствиями, вытекавшими из этого сожительства, а затем—в виде опустошительных набегов татар, продолжавшихся вплоть до второй четверти XVIII столетия и имевшими громадное отрицательное значение в истории политического и экономического развития края.
Положительные исторические известия о поселении татар на мордовских землях относятся к самому концу XIII столетия: в 1293 г. выходец из Золотой Орды, Ширинский князь Бахмет, захватывает земли

10
по рекам Цне и нижней Мокше; впоследствии род Бахметевых имеет целый ряд земельных вотчинных владений на территории современных Тамбовской и Пензенской губерний. В половине XIV столетия верхним течением реки Мокши, до Наровчата, завладел татарский мурза Тогай, выходец из Бездежа, близь Астрахани: „Тогай, князь ордынский", говорится в Никоновской летописи, „прииде в Наручай (Наровчат) и тамо сам о себе княжаше в Наручатцкой стране". Родословные документы татарских дворянских фамилий представляют обширный материал для истории возникновения и развития татарских поселений в Пензенском крае. Земельные владения на месте старого Темникова, теперь село Старый Город, Темниковской вол., принадлежали астраханским выходцам, мурзам Еникеевым и Тенишевым; потомки этих фамилий впоследствии владеют землями и поселениями в Краснослободском уезде, главным образом,— по реке Урею. На месте теперешнего села Ефаева, Краснослободского уезда, были земельные владения мурз Ефая и Тениша. По грамоте, от 10 мая 7017 года (1509 г.) великий князь московский, Василий III-й, „пожаловал князя, Адашева сына, Акчуру княжением на мордве, на коняльской (современная татарская дер. Конялы, Чекашево тожь, Краснослободскаго у.) со всем потому же, как было то княжение за отцом его, за князем Адашем и за дядей его, за князем за Седехметом..." Потомки Акчуры впоследствии владеют обширными вотчинами и поместьями в деревнях Адаеве, Акселе, Лобановке, Дубровке, Чукалах и других, с землями, угодьями и крестьянами. За Ногаем мурзою князь Утешевым, да Досламометом мурзою князь Девлегаровым было поместье в разных

11
деревнях и урочищах, в Аксельском стану (по реке Мокше) и т. под.
Таким образом, уже с конца XIII стол., Мордовский народ начинают давить, с двух противоположных сторон,— две сильные народности,: с северо-запада— русские, с востока и юго-востока— татары. Возможность самостоятельного политического и культурного развития Мордовского народа была устранена; Мордва должна была выбирать, на какую из двух сторон становиться. Отступая, под напором русских, еще в до-татарский период, теперь, в виду ясного превосходства татар над русскими, Мордва естественно становится на сторону татар и, вместе с ними, ведет упорную борьбу с наступающей Русью. Борьба эта характеризуется крайным ожесточением, не редко с успехом на мордовской стороне. Однако, исторические условия складывались так, что наступательное движение русских на мордовские земли не только не было остановлено, но в дальнейшем получило еще большее развитие. Куликовская битва,—1380 года, ослабила политическую мощь Золотой Орды, а с конца XV стол., по причине внутренних неурядиц, владычество татар над казанским краем, в состав которого входили и мордовские земли, становится непрочным. По мере ослабления татарского могущества, Мордва вынужденно становится на сторону русских. В 1444 году Мордва уже участвует в ополчении московского князя, отправленном, под Рязань, против ордынского султана Мустафы. Между тем, татары начинают опустошать мордовские земли, а московские князья раздавать татарским князьям и мурзам вотчины и поместья на мордовских землях, еще задолго до покорения Казани, а покорение Казани в 1551г. и Астрахани в1554году, при Иване Грозном, отдало, все мордовские земли

12
В 1665 г., с целью закрыть доступ татарам с юга и юго-востока в широкую Сурскую долину, при слиянии рек Суры и Пензы, была построена Пензенская крепость,— г. Пенза. В семидесятых годах XVII стол. Ломовско-Инсарская черта была соединена с Пензой оборонительной линией, от современного селения Лухменского Майдана, через Мокшан и Рамзай до Пензы. Одновременно с проведением Пензенской линии, до смычки ее с Ломовско-Инсарской, были начаты работы по сооружению черты от Пензы до Сызрани.
Когда край, таким образом, оказался, в известной мере, обеспеченным от опустошительных татарских набегов, начинается усиленная колонизация всей территории современной Пензенской губернии русским населением. Служилый русский люд охотно шел в плодородный Пензенский край из внутренних областей государства и просил об отводе земель. Наряду с русскими людьми, на военную службу верстались и представители мордовского народа; по старым традициям, представители мордовской народности, поверстанные на военную службу, в качестве командного состава, продолжали именоваться мурзами; потомки этих мурз, к настоящему времени, увеличились в своем естественном приросте настолько, что представляют собою целые поселения, и за этими поселениями, до сего времени, сохранились наименования «мурзы»,12) как, например именуется население села Пазелок, Городищенского уезда, до настоящего времени.
По мере водворения на мордовских землях русского служилого люда, земли Пензенского края, по распоряжению центрального правительства, должны были делиться между мордовским и пришлым русским

12) Мурзы—низший класс татарского дворянства.


13
населением, на основе фактического владения Мордвы ее землями. В действительности же, как будет изложено дальше, раздача земель пришлому русскому населению приводила неизбежно к нарушению земельных прав Мордовского народа.
По мере заселения Пензенского края русским населением, все мордовские земли были „расписаны", каждому мордовскому поселению был „пожалован" свой „обод",—дача в определенных земельных гранях. Все земли считались государевыми, и он, по своей воле, мог их жаловать, кому хотел. В состав обода входили, помимо пахотных земель, луга, леса, бобровые гоны, перевесья, боротные ухожеи и проч. районы мордовских промыслов и охоты. Лесные владения Мордвы помечались особыми знаками, известными под именем „знамя". Мордовские промысловые угодья были обложены известными правительственными поборами еще в период татарского владычества; поборы эти известны были под монгольским именем ясака, что, по буквальному переводу, значит „право, закон"; с водворением в крае русской государственности, мордовские промысловые угодья были обложены теми же поборами, с сохранением за ними прежнего монгольского названия ясака. Впоследствии ясак, как натуральная подать, вошел в состав оброка; к ясаку, с продуктов охоты и пчеловодства, московское правительство прибавило так наз. пошлины, известные денежные обложения. Пахотные земли Мордвы «были обложены посопным хлебом, посопом, а потому и сами мордовские земли стали называться посопными. Посоп представлял собою хлебную подать с известной земельной единицы; этот посопный хлеб Пензенская Мордва должна была возить в Саратов, с тем, чтобы этот хлеб был поднят вверх по

14
Волге. Таким образом, Мордовский народ, с водворением в Пензенском крае русской власти и русских порядков управления, был приравнен к тяглым людям Московского государства и в актах XVII стол. стал, именоваться „ясачной посопной Мордвой".
Мордовские земли, войдя фактически в состав обширной территории Московского государства XVII стол., стали „землями великого государя", а мордовское население, жившее на этих землях, было поставлено на положение вечных данников московского царя. Централизация власти 13) и национализм 14), господствовавшие в системе русского государственного управления, неизбежно поставили перед московским правительством задачу ассимилировать 15) присоединенную мордовскую народность с русским населением.
На первых порах, Мордовский народ был ассимилирован политически: под русским владычеством, власть родовых правителей Мордвы была заменена властью воеводской; воеводы правили ясачными землями,

13) Централизация в управлении—это есть такой образ управления государством, при котором вся полнота власти и распоряжения безраздельно сосредоточены в руках одного лица или в одном месте,—т. е. в центре; при таком образе правления, недопустима, самостоятельность местного, областного управления, а если и допускается известная доля самостоятельности управления, то как временная мера.
14) Национализм есть постоянное стремление господствующей в государстве народности подчинить себе все интересы, всю самостоятельность подвластных народностей и совершенно поглотить их своей культурой и народностью; это всегда приводило к угнетению мелких народностей и порождало рознь и вражду между обеими сторонами.
15) Ассимиляция значит уподобление, уравнивание.


15
как именовались тогда мордовские земли, так же, как и коренными русскими областями, т. е. со всеми отрицательными чертами воеводского управления XVII века. Это внешнее уравнение Мордовского народа с русским населением тем легче было сделать, что Мордовский народ, по своей оседло-земледельческой деятельности, мало отличался от хозяйственной деятельности земледельческого населения внутренних областей Московского государства. Проводя политическую ассимиляцию мордовского населения, царское правительство всеми мерами заботилось о наибольшем усилении русского населения между Мордвою.
Московские порядки не внесли, на первых порах, существенных изменений в область социальных отношений в самой среде Мордовского народа, но, как изложено будет далее, русское правительство искусственно поддерживало социальное неравенство мордовского населения с русским. Элементы социального неравенства в самой мордовской среде сложились, повидимому, еще в татарский период: в среде мордовского населения были ясачные,—большая часть населения, обложенная татарскими натуральными поборами, и тарханы,—привилегированная часть мордовского населения, свободная от податей и повинностей. Эти элементы социального неравенства сохранились и под русским владычеством, в течении всего XVII столетия. Как было упомянуто выше, мордовские мурзы, относившиеся при татарах к тарханам, верстались на государеву военную службу и получали от московских царей поместья и вотчины. Наиболее родовитые из них, имевшие военные заслуги и имущественно обеспеченные, впоследствии крестились и вошли в состав русского дворянства, совершенно

16
затерявшись в среде русского населения; большинство же потомков мордовских мурз, вследствие дробления земельных владений и материального оскудения, впоследствии вошли сначала в состав однодворческого населения, а потом, в 1724 г., были положены в подушный оклад и вошли в состав государственных крестьян, к каковому разряду крестьянского населения, по русскому законодательству, была отнесена и вся народная мордовская масса. Та часть мордовского населения, которая жила на землях так наз. дворцовых вотчин, до указа от 3 мая: 1783 г. и 2 ноября 1786 г., в правовом отношении была приравнена к крепостному населению. После учреждения о Губерниях, в силу вышеназванных указов, дворцовые крестьяне вошли в состав государственных крестьян, а при Павле 1-м, когда, для обеспечения содержания членов царской фамилии, были учреждены уделы (указ от 3 апр. 1797 г.), бывшие дворцовые крестьяне образовали контингент крестьян удельного ведомства, в состав коих вошла и вышеназванная часть мордовского населения. В пределах Пензенской губернии, мордовское население было исключительно государственными крестьянами.
В отношении податей и разного рода повинностей, Мордовский народ, в течение XVII столетия, был уравнен с русским тяглым населением. Однако, это уравнение имело односторонний характер: сравнивая тех и других в обязанностях по отношению к государству, русское правительство не обнаруживало заботы поставить Мордовский народ в одинаковые правовые и экономические условия с русским населением. Предоставляя известные права русскому населению, царское правительство издает целый ряд указов, ограничивающих права Мордовского народа. Русским купцам было

17
запрещено иметь торговлю в мордовских поселениях; запрещалось ввозить к Мордве оружие и всякие военные припасы; в мордовских поселениях запрещалось заводить кузницы и всякие металлические изделия, даже части земледельческих орудий и предметы домашнего обихода Мордва могла покупать только в городе, в ограниченном количестве и не иначе, как „по объявлении" того, что требуется купить и количества покупаемого. Мордва не имела права оседлости в городах и заводить постоянные связи с городским населением; в городах могла появляться только в ограниченном количестве и т. далее, и тому под. Несмотря на то, что, юридически, земли занятые фактически мордовским населением, должны были находиться в его землепользовании, однако, на практике, при водворении русских служилых людей в поместьях, дело не обходилось без нарушения земельных прав Мордовского народа. При крайне неопределенных межевых знаках XVII и начала XVIII стол., при поголовном взяточничестве и воеводском произволе, приказные, как о том свидетельствуют письменные известия, обходя указания межевых книг, отписывали мордовские земли пришлому русскому человеку. Мордва не могла и не умела добиваться своих прав; ее всегда, на основании тех же писцовых книг, на которые она вздумала бы ссылаться, подъячие и воеводы всегда сумели бы оставить без земли. Если бы в силу безземелья или ограниченного количества земли, в распоряжении Мордвы оказались земли русские поместные, отданные Мордве из оброка, то эти земли, на основании закона, могли быть отданы в поместье русским, по их „челобитью", т. е. правительство совершенно не считалось, в данном случае, с хозяйственными интересами Мордвы и отнимало у нее оброчную землю, достаточно было лишь того, чтобы русский человек попросил ее.

18
Политическая ассимиляция, проводившаяся царским правительством по отношению к присоединенным народностям принудительными и полицейскими мерами, имела внешний характер: она не затрагивала глубоко внутренней жизни народной массы Мордовского народа. Правительство требовало безусловного выполнения распоряжений власти, выплаты податей и повинностей, несения царской военной службы и т. под., и, поскольку правительство располагало достаточными средствами физического насилия, оно успешно проводило политическую ассимиляцию „инородцев". Иначе дело обстояло, при проведении культурной ассимиляции,—иначе—руссификации, когда требовалось изменить весь уклад народной жизни, привить покоренной народности русскую культуру и подчинить все ее интересы интересам государства и правительства.
Наилучшим средством культурной ассимиляции Мордовского народа царское правительство XVII, XVIII и первой половины XIX столетий считало распространение среди Мордвы православия. По мнению правительства, с принятием христианства, инородец терял право делать то, что будто бы дозволялось ему его прежней верой, т. е. грабить, убивать русских; вместе с тем, наивно предполагалось, что достаточно было инородцу креститься, чтобы он стал деятельным сторонником местной власти, во всех ее мероприятиях. Поэтому, наряду с монахами и попами, к миссионерской деятельности привлекались воеводы, подъячие, пристава и военные дружины.
Задача распространения христианства среди Мордвы была поставлена немедленно, после присоединения к Москве земель, входивших в состав Казанского татарского царства; Иван Грозный раздавал мордовские

19
поселения, с землями и угодьями, боярам, участникам казанского похода, для того, чтобы они приводили Мордву „ко крещению". С той же целью раздавались мордовские земли и монастырям. В области Эрзи особенно усердную миссионерскую деятельность проявили монастыри, основанные при Иване Грозном: Спасский, в Арзамасе, и Троицкий,—в Алатыре. В период мордовских волнений, в смутное время, в начале XVII столетия, выведенная из терпения насильственными мерами миссионеров, Мордва утопила в Суре, одного за другим, двух архимандритов Троицкого монастыря, а третьего сбросила с монастырской башни; разогнала монастырскую „братию", разгромила монастырское имущество, отобрала жалованные царские грамоты на монастырские вотчины и захватила монастырские земли. Помимо религиозных преследований, одной из причин мордовских выступлений против монастырей, было, по-видимому, земельное ограничение Мордвы, являвшееся результатом распространения хозяйственной деятельности монастырской „братии".
Видная роль в распространении христианства, в конце XVI и начале XVII столетий, среди Мокши принадлежала монастырям: Пурдошанскому,—на севере современного Краснослободского у., и Никольскому Черниеву, в Шацком уезде. Миссионерская деятельность монастырей среди Мокши носила тот же грубый характер, как и деятельность монастырей среди Эрзи, и эти монастыри испытали общую участь: в 1618 г. они оба были разрушены Мордвой и прекратили свою просветительную работу.
Заняв, при царе Алексее Михайловиче, в половине XVII стол., руководящее положение в церковных делах, известный патриарх Никон, выказал особую заботу о просвещении Мордвы. По его инициативе, в 1651 г.

20
в среду Мокши был отправлен ревностный проповедник, епископ Рязанский, Мисаил. Через три года своей миссионерской работы в пределах современной Тамбовской губ., Мисаил писал царю и патриарху, что в Кадомском, Шацком и Тамбовском уездах он окрестил 4200 чел. Мордвы и Татар; в виду того, что по его исчислениям, в Шацком у. осталось некрещеной Мордвы 250 дворов, в коих, по его же исчислению, должно быть более 2000 душ, он просил царя и патриарха отпустить его снова туда, для продолжения дела. Но на этот раз, предприятие неутомимого миссионера имело для него роковой исход: в д. Ямбиревой (совр. с.Конобеево, Шацкого у.) на епископа и сопровождавшую его военную дружину напала возмутившаяся Мордва, и, во время перестрелки, епископ был смертельно ранен стрелой и вскоре умер (1655 г.).
Наряду с грубыми принудительными мерами, в деле распространения христианства среди инородцев, царское правительство стремилось склонить их к принятию православия целым рядом распоряжений, направленных, с одной стороны, на ограничение прав лиц, не желающих креститься, а с другой,— на поощрение новокрещеных. Указом 1628 г. некрещеные помещики лишались права иметь крепостными крещеных людей; по указу, от 1653 г., право продажи поместий оставалось только за крещеными инородцами. Если крестился холоп иноверца, он получал свободу (указ 1684 г.) Если крестился сам помещик, то имел право владения своим имением и получал денежное вознаграждение за принятие крещения (указы, от 29 мар. 1680 г., от 16 мая 1681 г.). Если помещик крестился после отобрания у него именья, снова получал право на именье и мог искать себе поместье из выморочных имений (указы 1675 г., дек. 27, 1726 г., 30 сент.).

21
Мурзы за восприятие крещения награждались княжеским достоинством [указ 1680 г., 21 мая]. В 1681 г., 16 мая, вышел указ царя Федора Алексеевича, направленный к Мордве; в указе предлагалось, чтобы „они, Мордва, поискав благочестивыя христианския веры греческого закона, крестились все, а как де они крестятся и им во всяких податях будет льгота на шесть лет, а буде они креститься не похотят, и им сказать, что они будут отданы в поместья и вотчины некрещеным мурзам и татарам". Ясно, конечно, что сокращение прав некрещеных, было расширением прав новокрещенов. Подкупы Мордвы различными льготами и материальными выгодами, с целью склонить ее к принятию православия, получили особенное развитие в XVIII стол. За это столетие издается целый ряд указов и инструкций, по их применению, которыми предусматриваются все подробности выплаты за крещение: сколько и чего следует взрослым и детям, деньгами и вещами и т. д. Льготы и подачки сделали свое дело: в сороковых и пятидесятых годах XVIII стол. произошло массовое крещение Пензенской мордвы. В Ревизских Сказках 1763 г., сохранившихся в наших архивах, все мордовское население Пензенской губ., за единичными исключениями, именуется „новокрещеной Мордвой", т.-е. контингентом лиц, имеющим известные гражданские льготы. Царским указом, от 11 сент. 1740 г., предписывалось „Казанской новокрещеной Конторе" произвести крещение Мордвы, в подведомственных Конторе районах, через особых протопопов. Предусмотрены были все подробности „просвещения": восприемниками должны быть „старинные русские люди", дабы они могли наставлять в вере новокрещеных; предписывалось употреблять все меры к сближению новокрещеных

22
с русским населением, путем смешанных браков и путем переселений новокрещеных в среду русских поселений. Местом для переселения Мордвы, с целью изоляции ее от зловредных влияний со стороны лиц, остающихся в своей старой вере, были избраны степные пространства северной части современной Саратовской губ.; велено было отмежевать новокрещенам земли и всякие угодья, выбрать удобные места для постройки церквей, и на каждые 250 дворов построить деревянную церковь, и все церкви обеспечить духовенством. Новокрещенам велено было выдавать по кресту медному, по рубахе и порткам, по скормяжному кафтану, по шапке и рукавицам, и по сапогам; помимо того, взрослым мужчинам, старше 15 лет, выдавать по 1 р. 50 к. деньгами; детям, моложе 15 лет и женщинам—по 1 р., а детям, от 1 года до 10 лет,— по 50 коп. Во все тогдашние уезды (которых было 6) были посланы проповедники. Причем, для наиболее крепкого крещения, духовенству предписывалось заменить у новокрещеных не только их дохристианские имена, но и фамилии: фамилию новую давать по имени крестного отца, отсюда большинство мордовских фамилий, так сказать, патронимического происхождения — Ивановы, Федоровы, Гавриловы и т. под., значит, так звали восприемников (муж. пола). Вскоре почти вся Пензенская Мордва „просветилась крещением"; причем, одних пришлось крестить силою, а некоторые крестились по два раза 16).

16) За время с 1743 г. по 1749 г. в Пензенском у. было крещено 38.658 чел.; в Саранском—966; Керенском 7392; в г. Краснослободске—251; в Инсарском—1.263; в Наровчатском и Ломовском— 267. В Краснослободском у. крещены были целые поселения: Рыбкино, Самаевка, Мамолаево, Толковка, Мамангино, Зайцево, Потьма, Кретинка, Борки, Паникедовка, Каньгуши, Потякши, Тустатово, Старые и Новые Пичингуши, Стар. Тештелим, Синдорово, Колопино, Полянки и др. В Городищенском у, крестилось население деревень: Ручима, Сыресева, Н.-Катмиса, Домосердок, Мордовского Ишима. В Инсарском у.—в Теризморге, Сузгарье и др. По Саранскому у. Мордва крестилась в поселениях: Семилеях, Гузынцах, в Тепловке, Турдаках и проч. Крещение Мордвы, населявшей Муромку и Кульмановку (Н.-Ломовского у.) совершенно было скопом. Взрослые с детьми входили в пруд и, погрузившись три раза в воду, выходили на берег и подходили к священникам, которые помазывали их миром. (См. „Пензенская Епархия", изд. Пенз. Епарх. Вед. Пенза. 1907 г." Стр. 11—12.).


23
Предоставляя различные льготы новокрещенам и делая большие материальные затраты на миссионерские организации, правительство жестоко расправлялось с теми из новокрещенов, которые вздумали отступить от православия и вернуться к вере своих отцов. Представители церкви „в отмщении" за отступление от православия были более настойчивы и жестоки, чем гражданская власть, у которой в начале XIX стол. наблюдается уже некоторый религиозный либерализм. Вот эти то возмездия за отступление Мордвы от православия и являются лучшим показателем того, как далеки были и правительство, и духовенство от начал так наз. „христианского братолюбия", а миссионерская работа была организованной борьбой за порабощение. Ярким примером жестокости расправы за отступление от православия является дело епископа Димитрия (Сеченова).
Будучи назначен на Нижегородскую кафедру (1742 г.), Димитрий развил во всю ширь миссионерскую работу в своей епархии; он организовал миссионерскую дружину из протопопов, попов и проч. Дружина разъезжала по селам и обращала Мордву и других иноверцев в христианство. В 1743 году. епископ прибыл в с. Сарлеи, Тюршевской вол., Нижегор. губ. и, между проч., сделал распоряжение о том, чтобы

24
разорили старинное мордовское кладбище. Мордва возмутилась и грозила убить епископа. Отсидевшись в погребе у местного священника, Димитрий спасся от расправы и донес о происшествии в Петербург. По распоряжению из Петербурга, был выслан из Казани отряд солдат, под командой премьер-майора Юнгера; когда команда прибыла в Сарлеи, Мордва, собравшись в количестве 1000 человек, встретила ее с кольями, рогатинами, ружьями и проч. Произошла схватка, во время которой было убито 35 чел. Мордвы и 136 чел., было захвачено живыми. Последние были отправлены в Нижегородскую Губ. Канцелярию. Руководитель движения, мордвин Несмеянко, за отступление от православия, за то, что он сбросил с себя крест и разбил икону, был приговорен к сожжению. Между тем, епископ не унимался, он продолжал свою миссионерскую работу в других поселениях Терюшевской вол., через своего сподвижника, попа Мокеева. Мордва после нескольких неудачных вооруженных выступлений против миссионеров, решила послать челобитную на епископа Димитрия в Сенат; она писала в челобитной, что епископ силою заставляет ее креститься, держит в кандалах под крепкими караулами, бьет, мучительски смертным боем: многих в купель окунали связанными и крест надевали на связанных же и т. под.. В виду того, что, по мнению Сената, в Терюшевской волости было уже достаточное количество Мордвы „просвещено епископом", Сенат сделал распоряжение прекратить дальнейшее просвещение.
Религиозные преследования Мордвы в Пензенской губернии продолжались до второй половины XIX стол., временами усиливаясь, временами ослабевая. В наших архивах сохранилось очень много судебных дел Уголовной Палаты и Уездных Уголовных судов

25
по привлечению к уголовной ответственности Мордвы за отступление ее от православия. Для иллюстрации отношения к религиозным вопросам духовной и светской властей того времени, считаем не лишним привести переписку Пенз. епископа Иринея (1826— 1830 г.г.) с губернатором Лубяновским. В 1826 г. свящ. с. Сыромяса, Городищ. у., Димитрий Андреев донес архиерею о том, что Мордва дер. Вязовки, отступив от православия, устраивает моляны и поклоняется идолу, „именуемому кереметь". Еп.Ириней, написав надлежащее распоряжение по ведомственной линии, обратился за содействием к губернатору; описав „идолопоклонство" Мордвы дер. Вязовки и других селений, он просил губернатора „сделать начальническое распоряжение земским полициям с тем, чтобы мольбищенские часовни и столбы, буде где окажутся, как признаки суеверных сборищ мордовских, были уничтожены". Губернатор ответил Иринею: „действительнейшее врачевание мордовских заблуждений—есть вразумление; полезнейшие же к тому орудия могут быть приходские священники, кроткими наставлениями, незазорною жизнью и охотным нестяжательным исправлением своих обязанностей. Но сколько бы ни имел я пастырской ревности Вашего Преосвященства к искоренению суеверных обычаев между мордвов споспешествовать с моей стороны предписаниями земской полиции: но как от действия полиции нельзя ожидать убеждения, в настоящем случае, паче всего нужного…… по всем вероятиям, будет иметь то последствие, что ныне существующие столбы и часовни, быв уничтожены, поставлены будут в других местах, только скрытых: то считал бы удобнейшим на первый случай ограничиться теми мерами, кои Ваше Преосвященство изволили предпринять по

26
сему предмету по ведомству Вашей паствы". (Пенз-Епар. Ведом. 1875 г., №22).
В ближайшее к нам время, между русским духовенством и Мордвой произошло молчаливое соглашение: духовенство стало более спокойно смотреть на то, что Мордва упорно держится в своих религиозных воззрениях старины, равнодушно относится к изучению молитв, устраивает свои моляны и проч., а Мордва, со своей стороны, не старается демонстрировать своих стародавних верований и обрядов, стремится, по возможности, согласовать их с праздниками и обрядами, установленными православной церковью.
* * *
Ограничения в земельных правах, социальное и экономическое неравенство, сравнительно с русским населением, злоупотребления местных властей и жестокие религиозные преследования порождали и неуклонно воспитывали в Мордовском народе чувства крайней вражды к царскому правительству и его представителям,— местной власти. Достаточно было какого-нибудь ближайшего повода к выступлению, Мордва вступала в открытую, иногда явно безнадежную и отчаянную, борьбу. Мордовские движения, принимавшие более или менее широкие размеры, насколько позволяют судить сохранившиеся письменные известия, восходят к самому началу XVII столетия, т. е. к тому времени, когда начались революционные движения русского крестьянства.
Обстоятельства „Смутного времени", т. е. народной революции начала XVII столетия, представили Мордве удобный случай подняться, примкнуть к народному движению и стать на сторону второго Дмитрия, защитника народных интересов, известного под именем Лже-Димитрия.

27
Соединившись с „понизовой вольницей", сосредоточившейся на побережьях средней Волги, Эрзянцы выступили против Шуйского первые из Мордвы; они, засев в своих лесах, отрезали дороги, пролегавшие из низовых городов к центральным, ловили царских гонцов, посылавшихся из Москвы в понизовые города, и отправляли их под Москву, в лагерь Дмитрия. Чтобы действовать организованным порядком, Мордва выбрала из своей среды Москова и Вакардина, в качестве руководителей движения, и под предводительством мордовских „выборных", Мордва, холопы и крестьянство осадили Нижний-Новгород, оставшийся верным Василию Шуйскому, в 1606 году. Не имея огнестрельного оружия и средств переправы на левый берег Волги, они не могли взять Нижнего; сожгли верхний посад города и опустошили соседние русские деревни. Прибывший на выручку Нижнего, князь Воротынский рассеял, дружины, действовавшие под предводительством Москова и Вакардина; Мордва скрылась в своих лесах и продолжала „грабить", на торговых трактах, товарные обозы, приказных и помещиков, в течение всего 1607 года.
Необходимо отметить, что через районы среднего Поволжья правобережной стороны, охваченные мордовскими движениями, пролегали главные торговые дороги из низовых городов и из Персии в Москву; этими дорогами преимущественно пользовались в зимние месяцы, когда замерзала Волга, но движение по ним не прекращалось и летом. Захват Мордвой этого района главных путей сообщения наносил сильнейший удар торговому капиталу и поставил в крайне затруднительное положение московское правительство Шуйского и московское купечество. Вследствие прекращения обозного

28
движения в названном районе, в Москве начинался голод, что, в свою очередь, сильно влияло на разрешение политических вопросов того времени. В этой стороне мордовских движений надо видеть их внутреннее значение в крестьянской революции начала XVII стол.
В следующем году, когда целый ряд низовых городов,—Курмыш, Ядрин, Арзамас, Темников и др.,— приняли сторону Димитрия, Мордва снова поднялась: к Эрзянцам присоединились Мокшанцы, под предводительством своих князей: Шугурова, Еникеева и Смиленева. Нижний был осажден Эрзянцами, а Мокшанцам было поручено отрезать пути, ведшие к Нижнему со стороны Казани и Симбирска. В самом начале 1609 года, осажденные нижегородцы сделали вылазку из города и, в десяти верстах от города, нанесли решителыюе поражение Эрзянцам: они были рассеяны. Между тем, князь Шереметьев, пробивавшийся из Астрахани в Москву, 22 дек. 1608 г., разбил, под Чебоксарами, Мокшанцев.
Рассеявшись, после неудачных выступлений, по лесам, Мордва продолжала свои грабежи на торговых дорогах товарных обозов, расстроив совершенно товарное обращение между Москвой и низовыми городами.
В 1614 г., когда Ногайские татары, под предводительством своего князя Иштерьняка, в количестве 20.000 конницы подступили к Алатырю, Мордва снова поднялась и направилась опять к Нижнему-Новгороду. Но изменившиеся обстоятельства в Москве, избрание на престол Михаила Романова и мир, заключенный между царем Михаилом и Иштерьняком, заставили Мордву утихнуть на несколько лет.

29
Вступление на престол Романовых не улучшило и, по условиям времени, не могло улучшить положения тяглого люда. Крепостное право, при Романовых, получило более жесткие формы, чем это было до них. Содержание увеличенной армии и войны требовали больших расходов и вызывали увеличение налогов и податей; особенно тягостны были для тяглого люда чрезвычайные налоги, на военные потребности; а подати и налоги главной своей тяжестью ложились на тяглое население, к каковому принадлежала и Мордва. Общие финансовые затруднения привели к необходимости выпустить медные деньги, вместо серебряных, но в обращении ходившие наравне с серебряными; эта неумелая денежная реформа повела к вздорожанию товаров, расстройству хозяйств и расплодила фальшивомонетчиков, которых, по словам одного иностранца, жившего в то время в России, „за воровское государево денежное дело" правительство истребляло тысячами. Народ стонал от воеводского произвола, насилий и приказной волокиты. Тяглый люд неудержимо бежал из внутренних уездов государства в слабо-заселенный мордовский край. Между тем, расширение государства за счет захвата земель на восточной и юго-восточной окраине государства, их колонизация и оборона, как было изложено ранее, поставляли местное коренное мордовское население в невыносимо тяжелые условия. Для характеристики того, как жилось Мордве в шестидесятых—восьмидесятых годах XVII стол., приведу выдержки из отписок Керенского и Инсарского воевод царю Алексею Михайловичу: Керенский воевода князь Кугушев, писал царю: „Керенские земли были издревле... мордовские и татарские... и бортные ухожаи в дальних годах, до поселения городу Керенску

30
и Керенскому уезду, имелись у Мордвы по знамям, а как та Мордва разошлась в разные уезды то уже те земли розданы разным; помещикам". Инсарский воевода, Вышеславцев писал царю в 1671 году, о запустении Инсарского уезда: „И по Инсарской, государь, и по Потижской черте казачьи службы татар и Мордвы ныне впусте и пашни залегли а те татарове и Мордва померли на твоей, государя, службе, а детей после них не осталось, а иные татарове и Мордва бежали в Пензенской, Саранской и Нижне-Ломовской уезды". Таковы были условия мордовской „службы", она приводила мордву или к вымиранию, или к побегам со своих стародавних земель.
При таком положении дела в мордовском крае, на побережье Волги и Дона поднялось казацко-крестьянское восстание, руководимое донским казаком; Стенькой Разиным. Зародившись на Дону и Волге, движение пошло по тогдашнему пути торгового капитала, вверх по Волге. На побережье средней и нижней Волги собрался тогда обездоленный люд: безземельное-крестьянство, бурлаки, беглецы из внутренних уездов государства и проч. Движение легко охватило города: Астрахань, Царицын, Саратов, Самару и Симбирск. Восставшая народная волна, руководимая Разиным, нигде не встречала себе серьезных сопротивлений, но, под Симбирском, восставших встретили царские войска, обученные по европейски, под командой князя Барятинского и разбили Стеньку Разина на голову,—это было в начале октября 1670 года. Между тем, движение, поднятое Разиным, охватило все пространство, между Волгой и Окой, на Юг—до Саратовских степей, на запад—до Рязани и Воронежа: современные губернии -

31
—Нижегородскую, Тамбовскую и Пензенскую. Главнейшим населением этого края, еще слабо заселенного в то время русскими колонистами, были покоренные народности: татары, чуваши, черемисы и Мордва. Все они поднялись и производили избиение приказного люда, помещиков и воевод. Мы не имеем, к сожалению, подробных документальных данных, рисующих участие Мордвы в разинском движении, не знаем имен мордовских героев этого движения; имеются лишь известия общего характера о том, что Мордва принимала широкое участие в этом общенародном движении. Руководителем движения в мордовском крае был донской казак Мишка Харитонов, правая рука Разина. Один из приближенных Мишки Харитонова, стрелец—Савка Федоров, захваченный царскими войсками, на допросе, между прочим, показал: „Из Корсуни мы пошли по черте (т. е., по линии укреплений) и по селам, и по деревням помещиков и жен их, и детей побивали, и дома их разоряли, и пришли к Пензе. И как пришли де к Пензе, и на Пензе к тому вору Мишке (Харитонову) пристал вор атаман Васька Федоров, и собрались с ним такие же изменники Пензенцы и иных уездов, с Пензы де где взяли две пушки и с ними де Кадомского и Керенского уездов татарове и Мордва... и были де они в Верхнем и Нижнем Ломовах... воеводу убили…". Из этого краткого показания участника движения видно, что Мордва, принимавшая участие в движении, не ограничивалась районами своих и близь лежащих поселений, а ходила в дружинах Мишки Харитонова по всему мордовскому краю.
Царские войска, действовавшие на мордовских землях, под командой князей Барятинского и Долгорукова, совершенно подавили движение. К концу 1670 года

32
с затаенной ненавистью к русскому правительству, Мордва, в моменты подавления движения, клялась „по своей вере", перед кн. Барятинским, в верности русскому царю, и оставалась верной своей клятве до первого удобного случая.
В начале 1671 года была подавлена повсюду казацко-крестьянская революция; подавление было настолько прочным, что новая революционная народная волна могла начаться только через сто лет.
Как было изложено раньше, представители мордовской народности, занявшие должности „служилых людей", продолжали именоваться „мурзами" и пользовались всеми теми правами и преимуществами, какими пользовались служилые люди русского происхождения. До 1718 г. они по-прежнему назначались, по очереди, в походы; несли станичную и сторожевую службу; наряжались на работы в крепости и т. под.; права служилых людей из мордвы ограничивались, лишь в связи с религиозным вопросом.
Народная перепись, известная под именем первой ревизии, предпринятая, по распоряжению Петра, для учета „податного" сословия, уничтожила различие в правах между мордовским служилым людом и народной массой; она подвела первый под один разряд со второй: все были положены в подушный оклад. В соответствии с потребностями времени, мордовское население, как и другие народности, входившие в состав государства, должно было давать рекрут, посылать на работы в отстраивающийся Петербург целые артели своей братии, которые, от трудностей работы, от непривычного климата и скудности питания, большею частию, домой не возвращались, а погибали там. Подати, повинности и различные косвенные налоги, в связи с постоянными финансовыми

33
затруднениями государства Петра и его преемников, в течение всего XVIII стол. увеличивались. Внесённые в ревизские сказки мордовские поселения, на общих основаниях, должны были доставлять в казну с каждой ревизской души определенную денежную подать.
Помимо тех податей и повинностей, которые мордва несла наравне с русским населением, на нее были возложены особые повинности: мордовские поселения были приписаны к „работам корабельных лесов". В 1718 г., 31 янв., был издан царский указ Петра, которым повелевалось: „к рубке, теске и возке корабельных лесов и для других к тому принадлежащих работ, брать на работу Казанской, Нижегородский и Азовской губерний (Пенз. губ. в то время входила в состав Казанской и Азовской губ.), а также Симбирского уезда служилых мурз, татар, Мордву и чуваш, без заплаты, вместо тех, которые высылались с них на работы в Петергоф, с наличного числа, которые явятся в этих местах по новым переписным книгам. А если в Воронежской губернии, за дальностию, брать работников будет невозможно, то вместо того, за каждого человека брать деньгами, по рассмотрению, чтобы можно было за те деньги нанять других работников со стороны. „Раскладка этой государственной повинности в мордовских поселениях производилась следующим образом: с каждых девяти человек мужского населения, занесенного в переписные книги, а впоследствии—в ревизские сказки,—в возрасте от 15 до 60 л, на осеннее и зимнее время на шесть месяцев, брались двое,—один—конный, другой— пеший; если же, по условиям работы, требовались годовые работники, то брались с 25-ти человек—один конный, и двое пеших. Приписанные к работам корабельных

34
лесов мордовские поселения находились в ведении особого управления—так наз. Казанского Адмиралтейства. Из сохранившихся в наших архивах ревизских сказок видно, что многие поселения современного Городищенского (в то время Пензенского), Наровчатского (в то время Керенского) и Краснослободского уездов были приписаны к работам корабельных лесов. Эта группа государственных крестьян известна была под именем лашманов.
Мордовское население, приписанное к работам корабельных лесов, долгое время не было освобождено от других повинностей, и, таким образом, в сравнении с русским и прочим населением, несло на себе двойное бремя государственных налогов и повинностей.
Если тяжелы были условия жизни Мордовского населения в половине XVIII стол., на положении государственных и дворцовых крестьян, то еще тяжелее были условия жизни той части Мордовского народа, которая испытала на себе насилие и гнет крепостного права. По данным десятой ревизии (1858 г ), из всего количества Мордовского населения в России, в крепостном состоянии было 20%; надо полагать, что и в половине XVIII стол, процентные отношения свободного и крепостного населения Мордвы были таковы же.
В настоящем кратком очерке было бы нецелесообразным распространяться о подробностях крепостного быта в половине XVIII стол., тем не менее, представляется необходимым отметить лишь один момент, который особенно усилил эксплуатацию крепостного хозяйства в рассматриваемое время и подготовил крестьянскую революцию, связанную с именем Пугачева. В шестидесятых годах ХVIII стол. получила большое развитие хлебная торговля;

35
цены на хлеб возросли почти вдвое, сравнительно с хлебными ценами начала XVIII века. Развивающиеся, в связи с этим, капиталистические формы крепостного хозяйства, естественно привели земельное крепостное дворянство к извлечению наибольшего количества выгод из своих крепостных поместий и вызвали ожесточённейшую эксплуатацию крепостного крестьянского труда.
В шестидесятых годах XVIII стол. в разных местах государства вспыхивали крестьянские восстания против крепостников, жестоко подавлявшиеся царскими войсками; крестьянство бежало от насилия, жестокостей и истязаний.
Между тем, некоторые льготы, данные крестьянству Петром III-м,—в частности отобрание церковных имений и передача этих имений в ведение учреждений госуд. крестьян, вселило во всем крестьянстве уверенность, что этот царь избавит его от каторжных условий жизни. Эти слухи, распространявшиеся при жизни царя, после его смерти, стали распространяться еще сильнее, и вместе с тем, стали говорить, что царь жив и что он, преследуемый дворянством, пока скрывается. Общественное настроение для принятия царя было подготовлено во всей России.
Революционные движения, поднятые Пугачевым, под знаменем царя Петра Федоровича, зародились, как известно, в среде Уральского казачества; Пугачев, с общего согласия небольшой группы Уральских казаков, объявил себя „чудесно-спасенным императором Петром III-м"; большинство казачества признало его действительным царем но несомненно, конечно, казачество больше хотело видеть в Пугачеве царя, чем действительно верило в это.

36
К казацкому движению присоединились горно-рабочие и крестьяне Уральских заводов и приуральские кочевники. Опираясь на них, казацкая сила подняла восстание по всему правому побережью Волги, с низовья до Казани. Но от Казани Пугачев был отброшен царскими войсками и поспешил (17-го июля 1774 г.) переправиться на правый берег Волги. Переправившись через Волгу, Пугачев вступил в земли татар, чуваш, черемис, Мордвы и затем—в „крепостное царство". На другой день, после переправы, он издал „манифест", которым и определился характер дальнейшего движения.
„Божиею милостию, мы Петр III, император и самодержец Всероссийский и проч., проч., проч.
Жалуем сим именным указом, с монаршим и отеческим нашим милосердием, всем находящимся прежде в крестьянстве и подданстве помещиков, быть верноподданными рабами собственно нашей короны и награждаем древним крестом, головами и бородами, вольностию и свободою, вечно казаками, не требуя рекрутских наборов, подушных и прочих денежных податей, во владение землями, лесными, сенокосными угодьями, рыбными ловлями, соляными озерами без покупки и без оброку и освобождаем от всех прежде чинимых,— от злодеев дворян, градских мздоимцев и судей— крестьянам и всему народу налагаемых податей и отягощениев. Желаем вам спасения душ и спокойной в свете жизни, для которой мы вкусили и претерпели от предписанных злодеев дворян странствие и немалые бедствия.
А как ныне имя наше властию Всевышней десницы в России процветает, того ради повелеваем сим нашим именным указом: кои дворяне в своих поместьях и вотчинах находятся, оных, противников нашей

37
власти, возмутителей империи и разорителей крестьян, ловить, казнить и вешать и поступать равным образом, так как они, не имея в себе христианства, чинили с своими крестьянами; по истреблении которых противников и злодеев дворян, всякий может возчувствовать тишину, спокойную жизнь, кои до века продолжаться будут 17)".
Пройдя города Цивильск, Курмышь и Алатырь, Пугачев, 26 июля, подошел к Саранску. Повесив здесь около 300 человек дворян, купцов и приказных, назначив воеводою города прапорщика Мих. Шехмаметева и захватив казну, 29 июля, он направился к Пензе. Между тем, царские войска появились уже на территории Пензенской губ.
Пенза приняла Пугачева 1-го авг. Произведя здесь расправы с помещиками и захватив казну, 2 августа, Пугачев направился, по Петровскому тракту, на Саратов. Поднятое Пугачевым движение охватило немедленно все три провинции, в состав коих входила современная

17) Вышеприведенный манифест Пугачева издавался несколько раз; в сохранившихся в Ленинградских архивах архивных подлинниках, он подписан, между проч., 28-м и 30-м числами июля т.е. теми числами, когда Пугачев был в пределах совр. Пензенской губернии. Этот манифест направлен был исключительно к крепостному крестьянству. В делах архива Краснослободского уездного суда сохранилась копия другого манифеста, изданного Пугачевым, по- видимому, тоже в пределах Пензенской губернии. В этом манифесте Пугачев обращается к „старшинам и старикам и ко всему российскому христианству"; выражая свое желание „преклонить во единое верноподданство всех", он указывает на „обольщения проклятого рода дворян, которые не насытясь Россией…. государевых людей хотели обратить в крестьянство" и предлагает доказать ему свою преданность. Эти доказательства, конечно, должны были выражаться в поголовном истреблении „проклятого рода". („Город Темников и его уезд". Тамбов. 1876 Стр. 18.).


38
Пензенская губ.: Пензенскую, Шацкую и Тамбовскую. Духовенство, из страха перед восставшим крестьянством, служило молебны „о здравии чудесно-спасенного императора Петра Федоровича”, некоторые правительственные чиновники присоединились к восставшим, повсюду шло массовое истребление дворян, народ провозгласил „земли, леса, луга, рыбные ловли и прочие угодья" народным достоянием.
Имея в своем бесправном положении все основания присоединиться к восставшему крепостному населению, поднялись татары, чуваши, черемисы и Мордва. «Сельское население,- писал один иностранец, современник Пугачевского движения, толпами выходило навстречу Пугачеву,- как своему избавителю».
„Принужден открыться, писал из Керенска, усмиритель движения, граф Панин Екатерине II-й, что содрагается сердце и всякое человечество, слыша и видя, какое ужасное злодеи делали разорение и убийство почти всем без изъятия здешней окрестности дворянским домам, и какой общий во всей черни здешней бунтовщический дух поселен, который никак нельзя иным пресечь, как страхом жестокой казни и без оной мне обойтись совсем невозможно". Пушкин, в своей „Истории Пугачевского бунта" отмечает: „Переправа Пугачева (через Волгу) произвела общее смятение. Вся западная сторона Волги восстала. Господские крестьяне взбунтовались; иноверцы и новокрещенные стали убивать русских священников". Взрыв ненависти Мордвы к русскому духовенству отмечен, между проч., свидетельством пугачевского полковника Верхоланского, на допросе: „Когда Пугачев шел вверх по Суре мордовскими деревнями, то жители их более всего жаловались на духовных лиц, за их поборы".

39
Новокрещенная Мордва с.Сузгарья, Инсарского у., упросила пугачевцев повесить своего попа и настаивала на разорении построенной у них церкви и т. д. Мордовский народ действовал заодно с восставшим казачеством и крепостным крестьянством.
Между тем, Пугачев, преследуемый царскими войсками, бежал в степь, за Волгу; там был арестован своими же казаками, выдан царскому правительству и казнен 10 января 1775 г., в Москве.
Подавление революции было проведено с нечеловеческой жестокостью; граф Панин давал подробные инструкции (ордера) на производство казней и истязаний восставшего народа: „в каждом селении, принимавшем участие в восстании", писал граф Панин начальникам карательных отрядов, „ поставить виселицу, колесо, и глаголь, для вешения за ребро... Определенным к смертной казни, оную произвести по должности закона и проклятые тела их положить по всем. проезжим дорогам"...
Неудачи, постигавшие открытые восстания Мордвы, заставляли ее искать других путей избавиться от невыносимых условий царского режима. Она покидала свои поселения и старалась укрываться, на первых порах, в обширных лесах своей территории; когда эта мера оказывалась недостаточной, Мордва направлялась, по линиям своих „зимниц", на восток, сначала в леса современного Городищенского у., а затем—далее на восток, через Самарскую луку, в Заволжье, и на юго-восток—в степные пространства современной Саратовской губернии. Выражение «мордовские покидные земли» становятся обычным выражением в исторических актах XVII стол. Исторические акты XVII стол. оставили нам целый ряд самых ярких свидетельств

40
о побегах Мордвы с ее старо-давних земель. Выше были приведены выдержки из отписок Керенского и Инсарского воевод Алексею Михайловичу о запустении их уездов, вследствие побегов Мордвы.
В Переписных книгах Пензенского уезда 1717-1718 г. мы имеем подробные статистические сведения о количестве пришлой Мордвы, к моменту составления названных книг, из разных уездов современных Казанской, Нижегородской и Симбирской губерний и из западных уездов современной Пензенской губ, Пензенский уезд до восьмидесятых годов XVIII стол. имел в своем составе, между проч. Засурский стан,— современный Городищенский у., и Узинский стан,— северные приделы современных Кузнецкого и Петровского уездов, Саратовской губ. В конце XVII и начале XVIII стол, эти последние местности усиленно заселяла пришлая Мордва,— Эрзя и Мокша,— образовав целый ряд поселений, существующих до настоящего времени.
Во второй половине XVII стол. Мордва проникает в Заволжье, и нижегородская Эрзя на реке Утке, приток Чусовой, основывает ряд мордовских поселений.
В XVIII и XIX стол. Мордовский народ широкой волной разливается по территории Самарской, Уфимской и Оренбурской губерний и по Сибири.
Последним законодательным актом, внешнего уравнения Мордовского населения с русским, является «Устав об управлении инородцами» 1822 года, определявший, наряду с другими „инородцами" юридическое положение Мордвы. „Оседлые инородцы, говорится в уставе, не отличаются от Россиян никаким особым названием (§ 12); все инородцы, живущие особыми деревнями и занимающиеся свойственными земледельцам упражнениями, имеют быть включены в состав государственных крестьян (§ 17); живущие особыми

41
деревнями избирают сельских старост на основании общих узаконений и учреждений (§ 88); ежели селения не могут составлять особой волости: то имеют принадлежать к ближайшей русской волости; рассеянные между россиянами инородцы, ежели не могут составить особого у себя селения, причисляются к русским деревням".
Приведенные положения об организации сельского управления в Мордовских поселениях по-прежнему игнорируют национальные интересы: здесь по-прежнему, не видно стремления правительства считаться с укладом народной жизни, с институтами обычного права, которыми, главным образом, регулировались правовые отношения сельского населения. В этом последнем случае, Мордовское население естественно и само собою подводилось под действие обычного права русского населения, а еще того хуже,— под действие мусульманского обычного права.
В дальнейшем сама жизнь показала правительству на «неудобства» такого смешения интересов в области управления сельским населением. В девяностых годах прошлого столетия было поручено Губернским Совещаниям выяснить вопрос, насколько „неудобным" является образование сельских обществ и волостей со смешанным населением.
Характерно отметить, что, из всех губернских совещаний, только одно Самарское Совещание определенно признало „неудобство" управления, при образовании смешанных, по национальному составу, сельских обществ и волостей. „Колизии (столкновения), говорится в постановлении Совещания, при смешанном составе общественных организаций управления, возникают неизбежно, при выборах должностных лиц, так как отдельные народности желают иметь своего представителя (старосту или старшину). Удаление порочных членов в подобных обществах почти никогда не бывает: одна половина общества желает удалить порочного члена общества, другая почти всегда не согласна на это". В постановлении Самарского Совещания важна, конечно, только принципиальная сторона; но голос Самарского Совещания, при громадном большинстве противоположных мнений, не имел никаких реальных результатов.

Модератор
Аватар пользователя
Сообщений: 2799
Зарегистрирован: 16 ноя 2014, 18:36
Откуда: Пенза
Имя: Андрей Нугаев

Re: А.Е.Любимов. Мордовское население Пензенской губернии

Сообщение expedA » 15 июн 2018, 10:53

Изображение
Содержание:
Предисловие.
Краткий исторический очерк мордовского народа.
Источники и пособия.
Современное состояние Мордовского населения Пензенской губернии.
Территория и национальный состав населения.
Советское строительство.
Экономическое состояние Мордовского населения(общая часть).
Мелиорация.
Ветеринарная помощь. С-х. кооперация.
Кредитные и С-х. Товарищества.
Кустарная кооперация. Потребительская кооперация.
Госземимущество.
Переселение Мордвы из пределов губернии.
Дело народного просвещения среди Мордовского населения.
Дело здравоохранения здравоохранения Мордовского населения Пензенской губернии.
Источники и пособия.
Резолюция XIX - ой Губ. Партийной Конференции.
Оглавление

Читать http://dl.liblermont.ru/DL/June_18/Mordovskoe_%20naselenie.pdf/download

Вернуться в Этнографические заметки



Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3