ЗИФ - территория трудовой доблести в годы войны

[expedA]

Добрый день! Прошёл замечательный праздник, поговорим о буднях.

Сообщение Николай Васильевич » 06 марта 2023, 15:59

В фильме раскрыта жизнь живого организма-завода, во всём её разнообразии и весьма реально представлена вся “химия” взаимоотношений ...

Таких фильмов было в начале 70-х прошлого столетия не более пяти. Потом административно-партийная номенклатура переформировалась и больше больные вопросы в обществе кинематограф не затрагивал. В данном фильме прекрасно были сыграны роли руководителей линейного и среднего звена, показана их шкурная рефлексия. Я был свидетелем в нескольких случаях, когда мастера и начальники цехов наводили сплетни на активных рабочих в бригадах, подрывали здоровых климат в производстве. Сейчас это вполне нормальное явление. Капитализм, однако. Как сказал бы мой друг "чукча".

[Николай Васильевич Профиль]

Знакомя Вас с Кругловым и его трудовыми успехами, я постеснялся поделиться мыслью, которая долгое время не даёт покоя. А, постеснялся вот почему - скажет кто нибудь - вот дед сеет крамолу. Меня под микитки и в узилище, на старости-то лет. Но вот размещая плакаты к 8 Марта и придумывая к ним текстовое сопровождение, подумалось - ведь читают-то мои сообщения единомышленники, другим просто неинтересно. Да и крамольного-то ничего нет.

В самом начале этой рубрики ,“ЗИФ в годы войны”, я познакомил с ситуацией в Наркомате Боеприпасов и на ЗИФе. Ситуация была неприглядная - запредельный уровень брака, повальное невыполнение плана, хаос и бесхозяйственность. Было это в 1939 и 1940 годах.

И вот пришла беда. И началось!!! Брак исчез, план перевыполняется, технологии тут же стали передовыми, прогресс шагает семимильными шагами, выработка за счёт этого увеличилась в разы, вместо кадровых рабочих стали работать мобилизованные из колхозов молодые женщины и подростки из ФЗО... - вот оказывается чего не хватало заводу. Война - подвиг.
Закончилась война. Ушли женщины (не надо их столько), подростки выросли и некоторые остались на заводе, вернулись с фронта кадровые рабочие и вот тут-то казалось бы - сейчас попрём!!! Но - не тут-то было! Снова брак, снова невыполнение плановых заданий, трудовая дисциплина “ниже плинтуса”, расслабились, и так до самой тризны завода - всегда борьба. Принимал участие в этой борьбе и я.
Вопрос: - почему в благоприятных, по сравнению с военными годами, в тепличных условиях никто не смог достичь того уровня выработки в 300 400%%? Хотя в 60-х произошла замена изношенного в годы войны оборудования, “причесали” технологии, стали поступать более подготовленные и обученные кадры... Я уж не говорю о “тысячниках” и “двухтысячниках”.
Я ответа не нашёл. А крамола - что-то тут не так.
И моя писанина тут - это не лакированная история по единому учебнику истории, это реальные истории, настоящие люди и живые истории. Давайте сохранять историю вместе!

[Николай Васильевич Профиль]

Посчитал необходимым сделать некоторые пояснения к моим публикациям.

Внимательный читатель заметит, что в разных сюжетах об одном и том же приборе я употребляю различные термины, как то: “изделие” или “взрыватель”. В публикациях до 2000 года, об этом виде продукции (как и любой продукции военного назначения) нет их конкретного названия - невозможно определить, что же производили на том или ином предприятии. Так взрыватели называли “пиротехническими изделиями”, “элементами выстрела” и т.п., хотя тут же рядом значились снаряды, гильзы, капсюльные втулки, мины и бомбы, и прочая продукция военного назначения.

На ЗИФе во все времена бытовал на всех уровнях термин - изделие номер такой-то.
С чем это связано? Боязнь “рассекретить” или незнание конкретно, что производят. Задался и я вопросом: - а знали-ли те 25 тысяч работников завода в годы войны, какой вид продукции они выпускают?

Думаю, что не знали. Знали - руководители завода, конструктора, технологи и некоторые рабочие сборочного цеха.
Попытаюсь объяснить в доступном формате.
В 1927 году был принят Закон о “секретности”, заводы выполняющие заказы для РККА стали “номерными”, ЗИФ стал именоваться - завод №50.

Военной продукции, которую выпускал завод №50, кроме “литерных” названий, например (условные) взрыватели РГМ или В-429, внутри завода им присваивали условные № №, допустим: РГМу - №6, а В-429 - №9 и так по всей номенклатуре продукции военного назначения т.е. (условным) 17 изделиям, - значит и 17 номеров. С этими номерами выпускалась и вся нормативно техническая документация завода. Эти номера значились и во внутризаводской переписке, на совещаниях, сопроводительных документах и т.п.. Рабочий на автоматном участке знал, что он обрабатывает дет.№17 изделия №6 и плановое задание на смену. И так по всему заводу. Конечного назначения обрабатываемой им детали рабочий не знал. Не все рабочие на окончательной сборке цеха 5”б” тоже знали, а если и знали, то молчали обременённые подпиской данной ими о неразглашении Государственной тайны.
На технологической документации которая была в технологических бюро производственных цехов (только на те детали, которые изготавливались в конкретном цехе) и выдавалась на рабочее место, не ставился гриф секретности, но выдавалась эта документация ответственным лицам под роспись. Изменения в эту документацию могли вносить только уполномоченные лица с указанием даты и подписи.

Сформулировать эти “постулаты” секретности не могу, слишком много времени прошло с того времени, когда в последний раз давал такую подписку. Опишу их так:
- никто не должен привлекаться дополнительно к порученной работе;
- никто не должен знать больше, чем ему положено;
- никто ничего не должен узнать, раньше, чем ему положено...

Если всё это выразить коротко, получится - “Не болтай!”.



Совсем иные требования к документам которыми обменивались предприятия с вышестоящими организациями и между собой, (которые не были знакомы с внутризаводской нумерацией изделий). Если в документе (письмо, телеграмма, техническая документация, отчёт завода или план заводу) указано название изделия РГМ или В-429 то обязан поставить гриф “Секретно”. Если указаны и название изделия и какие-либо цифры его выпуска, то уже ставится гриф “Сов. секретно”. Выполнялись эти документы не на отдельном листе бумаги, а специалистом-уполномоченным лицом в специальном журнале с пронумерованными и прошнурованными листами, скреплёнными печатью и в отдельной комнате без посторонних лиц. Печатался документ в специальном машбюро, отправлялся абоненту по специальной почте.

Таким образом информация была недоступна посторонним лицам, а уж тем более журналистам для средств массовой информации.
Поэтому читая некоторые публикации военного времени, воспоминания работников и ветеранов не приходится удивляться этой “разноголосице” в определениях выпускаемой продукции на том или ином предприятии.
Конечно играет роль и степень осведомлённости того или иного работника.

Приведу пример полученный на собственном опыте:

- подобную подписку я дал в 1965 году при поступлении на завод. Было мне 18 лет. Работать мне предстояло на секретном производстве (радиопроизводстве), в секретном цехе, в который допускались только работники цеха и специалисты отделов - курирующих это производство. Об этом времени в своих воспоминаниях подробно описал А.А. Галенко в виртуальном музее “ Достижения промышленности Пензенского края” ( доступен на “Пензоведе”). Я же ученик укладчика кабеля, а через 3 месяца - рабочий бригады, ничего не знал о назначении объекта. Знал только схему укладки сотен кабелей разных марок и назначения в прицепе - большего мне знать не положено и не доступно было. В цехе работал 4 года, но большего так и не узнал. Да и не стремился узнать - ведь подписку давал. Те кто знал больше у них и форма допуска была другая.

Уже работая в должности инженера - конструктора в отделе автоматизации и механизации, был направлен на временные работы в сборочный цех № 5”б” в качестве подсобного рабочего, штатные не справлялись. Из 120 работников отдела только у нескольких был допуск соответствующей формы. И нас троих самых молодых, “перспективных” и шустрых направили на “прорыв”. Было это в 1971 году, т.е. мой стаж работы на заводе составлял 6 лет. Я не знал, к этому времени, какой вид продукции производит завод. Только вот там катая тачки нагруженные узлами и деталями с участка на участок я догадался, что это за продукция, да и то лишь потому, что на военной кафедре изучали взрыватели и другие элементы боеприпасов, ВУС значилась как “Ремонт матчасти артиллерии, артснабжение и артвооружение”.

Доступ к конструкторской и технологической документации я получил лишь в 1977 году став начальником бюро действующих производственных мощностей и планировок - форма допуска к работе с этой документацией уже была иной. Жена до сих пор не знает чем я занимался на заводе, следуя принципу - меньше знаешь, крепче спишь, в этом убедил её - я.

Приказы, распоряжения, письма и т.п. имеющие гриф секретности не доступны работникам, если они не адресованы тебе вышестоящим руководителем.
Отсюда и многие “непонятки”. Слухи не более того.
Это сейчас спустя много лет и по причине того, что завод не производит уже ничего, я тут разоткровенничался с Вами.
Вот классический пример воспоминаний ветерана:

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ НАЧ, ЦЕХА ПО ИЗГОТОВЛЕНИЮ ДЕТАЛЕЙ ВЗРЫВАТЕЛЕЙ В ГОДЫ ВОВ:
На второй день войны меня назначили начальником цеха изготовления всех мелких деталей, кроме деталей №1 и №2 корпуса взрывателя.
Взрыватель по сложности приравнивается к часовому механизму. Но часы, если остановятся, можно разобрать и установить причину остановки, а взрыватель работает только один раз и поэтому требования к изготовлению деталей очень высокие и бескомпромиссные. Это производство требовало очень высокой организации с железной технологической дисциплиной.
В цеху работало более трех тысяч человек, из них 90% женщины. Это изнурительный труд – очень тяжелый психологически. Мужики работали слесарями, наладчиками, заточниками, шорниками.
Только женщины, да и то – не каждая, были способны изготовлять детали взрывателя. Ко мне много приходило мужиков и просили меня, чтобы их женам дать другую работу. Они говорили, что женщины насквозь пропитались маслом. Они работали на автоматах индекс 112-118 с охлаждающей жидкостью – «веретенным маслом». Мужики там не выдерживали, так как у них появлялись нарывы на теле. У женщин, правда не у всех, таких нарывов не было потому, что на них было надето легкое платье без рукавов и тело было свободное.
Я принял меры, чтобы избавить тело прекрасных женщин-автоматчиц от запаха масла. В душевых создал все условия: мыться можно было очень тщательно хорошим мылом.
При Ванникове, который до конца войны был Наркомом боеприпасов, все производство было поставлено на конвейер. На заводах появились десятки километров конвейерных линий. У меня в цехе для изготовления 17 деталей было создано 1 080 метров конвейера.
Наш тыл в годы Великой Отечественной войны совершил невозможное – фронт был сполна обеспечен боеприпасами. Мы победили!

Источник: https://dnr-pravda.ru/istoriya-zasekrechennyj-direktor-donetskogo-tochmasha/?utm_source=yandex.ru&utm_medium=organic&utm_campaign=yandex.ru&utm_referrer=yandex.ru

Я привёл этот пример с целью показать нашему читателю, что я вовсе не навязываю свою точку зрения на производство, не искажаю понимания и важности ситуации того времени, ну а уж если и искажаю, то только лишь потому, что не сумел разобраться в том или ином сюжете. Но это ж всего сюжет, который не влияет на историю события в целом.
Эту публикацию закончу фрагментом стихотворения Юрия Левитанского:

... “Ну что с того, что я там был.

Я всё забыл. Я всё забыл.

Не помню дат. Не помню дней.

Названий вспомнить не могу.” ...

Эти стихи на музыку положил Владимир Берковский, найдите и послушайте. Ведь в тылу был тоже фронт и эти фронтовики тоже многое забыли. Посему и делюсь тем, что, пока не забыл.